Мария Яковлевна уже много лет жила одна. Мужа давно не стало, дети разъехались по другим городам. У каждого из них была своя жизнь и они не вспоминали о старой больной матери, которая подарила им жизнь. А она уже даже не плакала, просто старалась справиться со своим одиночеством. Правда с каждым годом это получалось все сложнее и однажды она просто не смогла выйти в магазин. Спасением для Марии Яковлевны стала помощь соседки Катерины, которая была на несколько лет моложе и с готовностью оказывала ей посильные услуги: приносила продукты, готовила, иногда помогала с уборкой.
Как-то обе женщины сидели на скамейке у подъезда и разговаривали на простые житейские темы и Катерина жаловалась Марии на ухудшающееся здоровье.
– Я вот думаю, Яковлевна, может все-таки, позвонишь своим детям? Ну, ведь должны же они хоть какое-то внимание к тебе проявить?
– Ох, Катя. Ты думаешь, я не звонила? Сын вот трубку не взял, сноха ответила. Вы, говорит, сами подумайте, как мы к вам приедем? Работу что ли бросать? И к себе взять не можем, в нашей двухкомнатной, и без этого тесно, тем более, с нами мои родители живут. Вот так. Ее родителям место есть, а мне нету. Дочка тоже вот недавно позвонила, денег просила. Куда ты, говорит, деньги тратишь? Я начала рассказывать про то, что болею, что цены растут, так она рассердилась и бросила трубку. А ты говоришь, дети…
– Знаешь, можно было бы квартирантку пустить, но однокомнатная квартира, кто согласится? Хотя хорошая девочка могла бы стать помощницей…
Женщины разговаривали и не замечали, что к их беседе давно прислушивается молодой парень, сидевший на соседней скамейке. Когда же они грустно замолчали, молодой человек направился к ним и спросил, а не нельзя ли вместо девушки пустить на квартиру парня. Он представился:
– Меня зовут Ерлан. Я приехал сюда учиться, но жить, как оказалось негде. Места в общежитии уже заняты, и я практически оказался на улице. Мои родители – простые сельские жители, как понимаете, люди не богатые и снимать квартиру я просто не могу. А вот место в комнате меня вполне бы устроило.
Старушки переглянулись.
– Вы не подумайте, – продолжил Ерлан, – я все умею – и готовить, и убирать, и починить все, что угодно. Конечно, покупки сделать и принести – вообще без проблем. Буду рад, если вы примите меня на постой. Обещаю, что вам не придется пожалеть об этом.
Мария Яковлевна поинтересовалась, где же парень живет сейчас.
– Да нигде. В общежитии, как я уже сказал, мест нет, вчера ночевал на вокзале, просматривал объявления о съемных комнатах, здесь вот в соседнем подъезде сдается, но уж очень цена высока. Вот присел здесь обдумать, что же дальше делать и услышал ваш разговор.
Старушки недолго посовещались и пригласили Ерлана посмотреть квартиру, где ему теперь предстояло жить.
Тихо и мирно потекла их жизнь. Ерлан расположился на диване в кухне Марии Яковлевны и был вполне доволен жизнью. Он успевал все. Учился, помогал по дому обеим старушкам, готовил, убирал, бегал в магазин и аптеку. Он всегда был рядом, готов прийти на помощь, и женщины не могли нарадоваться на то, что Бог послал им такого помощника. Уже на второй месяц Мария Яковлевна отказалась брать с него плату и не уставала благодарить за заботу.
Так прошло три года.
Однажды Ерлан познакомился с девушкой, Гульнарой. Гуля стала работать вместо почтальонки, вышедшей на пенсию. Ерлан сначала просто здоровался с девушкой, потом стал с ней заговаривать. А как-то решился и пригласил на свидание. Гуля очень удивилась, узнав, что он не внук бабушки Марии, а квартирант. Девушку поразила доброта парня и его заботливость, и она стала встречаться с ним сначала только по выходным, а потом при каждом удобном случае.
Гульнара понравилась и Марии Яковлевне, и она часто говорила Ерлану, чтобы он женился на этой девушке.
– Смотри, парень, упустишь свое счастье. На Гулю, я думаю, многие заглядываются.
– Да я бы женился, бабушка. Да жить нам негде.
– Ну, милый, знаешь, самые крепкие браки это те, где муж с женой одной ложкой из одной чашки суп едят. А когда сразу все есть, как друг друга проверишь. Нет, внучек, пока пуд соли пополам не разделите, ничего не поймете. А жить и тут у меня можно. Уж как-нибудь разместимся. Конечно, если Гуля не против.
Гульнара была рада и согласилась выйти замуж за Ерлана, и через год после скромной свадьбы у пары родился сынок.
Мария Яковлевна с удовольствием присматривала за малышом, пока Гуля управлялась по хозяйству. Молодая женщина была благодарна ей за такую помощь и платила за нее вниманием и заботой. Семья жила очень дружно, и бабушка Мария не уставала возносить благодарности небесам, пославшим ей такую старость.
Однажды старушку приехала навестить дочь. Ей очень не понравилось то, что в квартире матери распоряжаются какие-то чужие люди и она, пытаясь казаться ласковой и доброй, постаралась убедить Марию Яковлевну уехать к ней на постоянное житье.
Старушка колебалась, но дочь была так обходительна, что сердце матери все-таки дрогнула. Она начала готовиться к отъезду. Бабушка поговорила с Ерланом, разрешила им год прожить в ее квартире, а там будет видно. Молодой человек был огорчен расставанием и не скрывал этого. Не находила себе места и Гульнара. Но что они могли поделать? Прошло несколько дней, сборы были окончены, билеты куплены, и Мария Яковлевна отправилась к соседке, чтобы проститься с ней.
Дочь Марии, увидев, что за матерью закрылась дверь, повернулась к Ерлану и его жене:
– Значит так, чтобы уже завтра и духу вашего здесь не было.
– Подождите, но Мария Яковлевна разрешила нам здесь жить целый год.
– Мария Яковлевна уже ничего не соображает. А вы бессовестно этим пользуетесь. Какой год, вы о чем? Я договорилась и уже утром сюда придут покупатели. Так что выметайтесь, и чем раньше, тем лучше.
– Да, но куда же мы пойдем с маленьким ребенком на руках?
– А меня это не волнует!
–Вас, как я посмотрю, не волнует и мнение вашей матери, – вмешалась Гульнара. – Я не удивлюсь, если Мария Яковлевна однажды окажется в доме для престарелых.
– Вам-то какое дело до того, где она окажется?
– Я все расскажу бабушке Марии. Она заслуживает другого к ней отношения!
– Ишь ты, как заговорила! Да только подумай, кому она поверит – родной дочери или тебе, бессовестной нахлебнице?
– Послушайте, вы не смеете оскорблять мою жену. И обижать бабушку я вам тоже не позволю. – не выдержал Ерлан.
– Вообщем так, рассуждать здесь больше не о чем. Вы тут никто, и прав у вас нет. Квартиру я продам очень быстро, не рассчитывайте, что сумеете и дальше пользоваться добротой моей матери. Ищите себе другую полоумную старуху и там располагайтесь. Тем более, что опыт у вас уже есть. Это надо же, сколько живете, ни разу не платили за жилье, пользуетесь тем, что она из ума уже выжила да?
– Нет! – донеслось с порога. – Не выжила еще. – Мария Яковлевна грозно наступала на свою дочь. Она приготовила соседке подарок на память и сразу вернулась, когда поняла, что забыла его. Так старушка услышала все, о чем говорили в комнате. – Сейчас же собирай свои вещи и убирайся вон отсюда! – Она повернулась к Ерлану: – А ты внучек, помоги мне разобрать мои вещички.
Дочь Марии Яковлевны разразилась грубой бранью. Схватила свою сумку и выскочила из квартиры, сильно хлопнув дверью. Мария Яковлевна от обиды заплакала, но Гуля не позволила ей огорчаться, приготовила горячий чай и обняла старушку, искренне радуясь, что она не покинула их с Ерланом.
Прошло несколько лет. Мария Яковлевна стала часто болеть, слабела от года к году, потом и совсем слегла. Ерлан и его жена продолжали ухаживать за ней, кормили, купали, следили, чтобы она ни в чем не испытывала дискомфорта.
Мария Яковлевна с благодарностью смотрела на своего приемного внука и его жену, но говорить уже не могла, а потом тихо умерла во сне.
Ерлан организовал похороны, старушку достойно проводили в последний путь и Гульнара, также, как и ее муж безудержно горевали о ставшей им родной Марии Яковлевне.
Ее дети, получившие известие о смерти матери, на похороны не приехали и появились только через две недели после печального события.
Дочь Марии, которую Ерлан и Гульнара уже знали, сразу по-хозяйски начала распоряжаться в квартире. Она не обращала внимания на стоявших перед ней квартирантов матери, словно их здесь и не было.
Ее брат, полный, начинающий лысеть мужчина, буркнул приветствие и сразу стал проверять ящики серванта, в надежде найти что-нибудь ценное. Ерлан и Гульнара переглянулись. Они уже поняли, что здесь им не разрешат остаться даже до вечера.
– Мы уйдем, – сказал Ерлан, поворачиваясь к дочери Марии. – Дайте нам только пару часов на сборы.
– Час. – Посмотрела на него торжествующая женщина. – У вас есть час.
Гульнара вздохнула.
В это время отворилась дверь и в квартиру заглянула соседка Марии – тетя Катя.
– Здравствуйте. А что тут у вас происходит?
– Тетя Катя, – заговорил Ерлан. – Можно мы на пару дней свои вещи у вас оставим? Мы, как только жилье найдем, сразу все заберем.
– Не поняла, а куда это вы собрались?
– Ну, вы же сами все понимаете, нам больше нельзя тут оставаться. Вот, наследники приехали.
– Нет. Они никакие не наследники.
– Что?! Как это? – копавшаяся в вещах дочь Марии обернулась и посмотрела на тётю Катю. Когда та вошла, она сделала вид, что не заметила ее, но теперь, услышав неожиданные слова, резко выпрямилась: – Мы ее дети, как же мы не наследники? Других родственников нет.
– Да какие вы ей родственники? Тоже мне, дети, вспомнили! Как ухаживать за ней, так вы – заняты, а как квартиру делить, так вот, пожалуйста, приехали! Только, дорогие мои, ничего у вас не выйдет! Мария квартиру отписала Ерлану давно. Я свидетелем была. Несколько лет назад к нотариусу помогала ей съездить. И все, что в квартире – тоже ему принадлежит. – Тетя Катя подошла, выдернула из рук сына Марии какую-то коробку и протянула ее Ерлану. – Держи, внучок, здесь все твое. И гони этих бессовестных отсюда сейчас же. Ишь ты, распоряжаться они здесь надумали. Ну, чего застыли? Давайте, быстро убирайтесь! Пойдем, Ерлан, я тебе документы отдам, у меня они все это время хранились.
Так и закончилась эта история. Ерлан и Гульнара за свою доброту и отзывчивые сердца получили в наследство жилье, а дети Марии, когда-то давно потерявшие совесть, остались ни с чем.