Альбина никогда не знала, что такое обида, наверное, ей в жизни повезло. Родители ее, единственную дочь, любили очень, во дворе с ребятами всегда всё дружно складывалось, а когда в школу пошла, держалась обособленно и на нее никто внимания не обращал. В институте появилось несколько подруг, с которыми она общалась до сих пор, а когда замуж вышла, Валентин ее буквально на руках носил.
Подруги говорили, что Альбина самая счастливая, ей в жизни очень крупно повезло, а она улыбалась в ответ, думая про себя, что счастье у нее пока неполное. Пятнадцать лет супруги были в браке, а детей все еще не было. Муж успокаивал, говорил, что они друг о друге заботятся как о детях. Но Альбина, все же, втайне от мужа, прошла обследование, и ей сказали, что все у нее впереди.
Альбина так мечтала мамой стать, так верила, что все у них с Валентином получится, что в какой-то момент ей даже показалось, что она беременна. Помчалась в консультацию, и остановилась на парковке, словно вкопанная, выйдя из своей машины. Сначала не могла глазам своим поверить. Откуда Валентин тут взялся? Он же пару дней назад уехал по делам компании. Его начальник часто начал отправлять в командировки, говорил, что к повышению готовит, и Валентин был сам не свой от радости.
Альбине было скучно без супруга, но она твердила себе, что за то исполнится его мечта, он встанет на ступеньку выше по карьерной лестнице, а она, Аля, подождет. Потом, когда появится в семье ребенок, ей конечно, будет проще, а пока найдет, чем заняться. Она любила вышивать по вечерам, сидя в тишине в любимом кресле у окна, и слушая мелодию метели за окном, или дождя. А вот сейчас она стояла около автомобиля, который ей супруг купил на день рождения, и не могла понять, что происходит.
Это же точно ее Валентин! Его пальто, шарф, тот, что она для него купила в Петербурге. Ну точно, и автомобиль его стоит неподалеку. Но почему? С кем? Валентин шел рядом с женщиной, которой скоро рожать предстояло, придерживал ее под руку и улыбался, так открыто, так искренне! Альбина попыталась сделать шаг, но ноги будто приросли к этому месту. Она хотела окликнуть супруга, но язык не слушался. Подумала, что надо бы сфотографировать эту идиллию, но руку не смогла поднять. Как будто вмиг застыла, как легендарная Зоя, и навсегда останется здесь стоять изваянием.
Альбина наблюдала за тем, как ее муж помог своей спутнице сесть в машину, а потом прошел к водительской дверце и вскоре автомобиль тронулся с места. Альбина ощутила впервые в жизни, как обида захлестнула всю ее без остатка. Как он мог?! Так предать ее чувства, доверие, искренность?! Как он мог внушать ей, своей жене, что могут обойтись и без детей, а с какой-то… Чужой женщиной, ждать малыша…
Альбина не знала, сколько времени так провела, даже забыла, для чего сюда приехала. Собрав все свои силы, она села в машину, завела мотор и поехала в сторону дома. Всю дорогу мысли об увиденном гнала прочь, а оказавшись дома, дала волю слезам. Мысли метались, как зверьки, загнанные в сети охотника. Аля набрала номер мужа и, опустив приветствие, спросила сразу:
– Когда ты собирался мне сказать, что готовишься стать отцом?
– Откуда ты… С чего ты это взяла? – Валентин старался держать голос, но тревожные нотки Альбина слышала, она хорошо знала мужа, за пятнадцать лет умела интонации его читать, взгляды, мысли.
– Видела! Ты не в командировке! – Сказала с вызовом Альбина, – Думаю, ты понимаешь, что нашей семьи больше нет!
– Подожди! – Валентин пытался что-то сказать, но вдруг Аля услышала визг тормозов, скрежет металла и… глухая тишина…
– Валя! Валентин! Что случилось?!
Альбина почувствовала, как ее сердце ухнуло в пропасть. Она набирала номер мужа снова и снова, но телефон был недоступен. Не в силах выносить неизвестность, Альбина решила позвонить в экстренную службу. Она даже не помнила, что говорила — голос дрожал, дыхание перехватывало. Оператор внимательно выслушал её, а затем сказал, что свяжется с ближайшей больницей. Время тянулось бесконечно.
Спустя минуту, казавшуюся вечностью, голос оператора подтвердил худшие опасения:
— Произошло ДТП с участием автомобиля Валентина. Водитель в реанимации. Состояние крайне тяжёлое.
Альбина не помнила, как положила трубку. Тяжесть в груди нарастала, ощущение вины накрыло её хлёсткой волной. Тишина в квартире стала невыносимой, и Альбина бросилась в спальню, как будто там можно было спрятаться от собственных мыслей. Она в отчаянии легла на кровать, закуталась в плед и дала волю слезам. «Это я виновата. Зачем только позвонила ему…» — эти мысли терзали её непрерывно. Но вскоре другие мысли, более мрачные и холодные, начали доминировать: «Он сам виноват. Он предал меня. Он выбрал этот путь». Странная смесь горечи и жалости разрывала её на части. И всё же, воспоминания о его измене были свежими и ранили глубже, чем любая боль.
На следующий день Альбина взяла отпуск на работе. Она не могла и не хотела ни с кем говорить, не была готова объяснять коллегам, что с ней происходит. Звонила в больницу каждый день, но Валентин оставался в критическом состоянии. Аля чувствовала себя, как в ловушке — без возможности двигаться вперед или назад.
Солнце за окнами вставало и садилось, но Альбина не замечала, как менялись дни. Прошла неделя, когда на пороге квартиры Альбины появилась та самая незнакомка. Она стояла, держа на руках младенца, и смотрела на Альбину с выражением ярости и боли.
— Это ты виновата в аварии! — выпалила женщина, как только Аля открыла дверь. — Если бы не твой звонок, этого бы не произошло! Валентин отвлекся на тебя!
Альбина замерла. Слова незнакомки, как ядовитые стрелы, вонзались в её сердце. Она не могла ничего ей ответить, такой подавленной она была.
— Валентин… — продолжала незнакомка, держа младенца, который тихо кряхтел. — Он снял для меня новую квартиру. Мы не успели доехать, а адреса я не знаю. Теперь ему, может, уже никогда не станет лучше, а я родила раньше срока, и все по твоей вине. Если из-за этой аварии у малыша будут проблемы, ты за это ответишь!
Альбина оперлась на стену, чувствуя, как ноги подкашиваются. Слова застряли в горле. Она не могла верить в это — в то, что эта женщина теперь стояла на её пороге, обвиняя её в том, что случилось.
Незнакомка продолжала говорить, не дожидаясь ответа:
— Валентин в любом случае обещал развестись с тобой и поделить жилье. Квартира была в браке куплена, а значит, половина теперь моя и нашего ребенка. Так что… поживём здесь, пока не решим, как быть дальше.
Каждое слово резало слух. Альбина не знала, как на это реагировать. Всё внутри неё протестовало, кричало, что это несправедливо, что эта женщина лжёт, что это просто какой-то кошмар. Но она была не в силах возражать. Да и не смогла бы она выгнать женщину с младенцем на улицу, тем более зная, что именно она, Альбина, могла стать причиной аварии.
Альбина молча посторонилась, позволяя незнакомке войти. Она машинально проводила женщину в гостевую комнату, и пошла на кухню готовить ужин.
Шли дни. Альбина каждый раз просыпалась в холодной постели, смотрела на потолок и думала, как её жизнь могла так измениться. Теперь она жила в одной квартире с любовницей мужа, Ларисой, и её ребёнком, Никитой. И что самое страшное, она всё больше привязывалась к этому младенцу, вопреки всему. Она брала Никиту, когда Лариса спала и не слышала его плач. Стирала его одежду. Она не чувствовала к мальчику неприязни — это был просто ребенок, маленький, беспомощный. Но видеть любовницу мужа каждый день… вот это было настоящим испытанием. Каждый её взгляд, каждое слово, будто снова и снова напоминали о предательстве супруга.
Прошло ещё несколько дней, когда Альбине позвонили из больницы. Валентин пришёл в себя. Она замерла, держа телефон, не зная, радоваться или огорчаться. Её сердце билось быстро, а мысли путались.
— Валентин пришёл в себя, — сказала она Ларисе, которая как раз вошла на кухню.
— Я поеду к нему! — обрадовалась та. Собравшись наспех, она поспешила уйти, оставив Никиту с Альбиной.
С этого дня все так и продолжалось – Лариса теперь ухаживала за Валентином в больнице, а Альбина — за их ребёнком. Лариса почти не задерживалась дома. Она возвращалась только за вещами, помыться, переодеться, всё остальное время проводила с Валентином. Ребёнка она сразу кормила смесями, решив, что «фигура важнее», поэтому проблем у Альбины с малышом не возникало. Она объясняла себе, что помогает не ради Ларисы или Валентина, не потому, что чувствует свою вину, а из жалости к малышу, который совершенно ни в чем не виноват.
Каждый день стал похож на предыдущий – Альбина кормила малыша, носила его на руках, укладывала спать, стирала белье. Ребёнок незаметно стал для нее, словно родным, и эта привязанность рождала ещё больше внутренних противоречий. С одной стороны, она знала, что малышу не место в её доме, но с другой — не могла себе представить, что однажды Лариса заберёт его и исчезнет. Как она будет жить без этих маленьких ручек, без этого доверчивого взгляда?
Лариса приходила в квартиру каждый день. Она заходила, словно к себе домой, громко хвалилась успехами Валентина, мол, «скоро уже поправится», принимала душ, а потом сразу же уходила. Ребёнка она видела всё реже, не интересовалась, как он себя чувствует или развивается. Альбина смотрела на это с нескрываемым удивлением — как можно так легко отдалиться от собственного малыша?
Глядя на маленькое личико Никиты, Альбина не могла удержаться от слёз. Ведь это мог бы быть её ребёнок. Её жизнь могла сложиться иначе. Всё могло быть по-другому. Где-то внутри зарождалась обида на Валентина. Почему он так с ней поступил? Как он мог всё это время обманывать её, говоря, что дети — это не главное, а в итоге готовиться стать отцом с другой женщиной?
Альбина часто думала о муже. С одной стороны, она всё ещё его любила, а с другой — его предательство причиняло ей такую боль, что порой она не знала, сможет ли когда-нибудь простить его. Когда Валентину стало лучше, он сам ей позвонил.
— Аля… — начал он неуверенно, как будто боялся, что она бросит трубку.
— Как ты себя чувствуешь? — сухо спросила Альбина.
— Лучше. Врачи говорят, что скоро меня выпишут. Аля, мне нужно с тобой поговорить…
Сердце Альбины застучало быстрее. Она и так знала, о чём пойдёт разговор. Валентин замолчал, как будто искал нужные слова.
— Прости меня. Я предал тебя, знаю, но… я не смогу уйти от тебя. Даже ради ребёнка. Я тебя люблю больше всех в этом мире.
Альбина не ожидала этих слов. Рука с телефоном ослабла, она присела на стул.
— Ты должен отвечать за свои поступки! — Сказала Аля с ноткой горечи.
— Я был неправ… я во всём виноват. Прости меня. Я помогу Ларисе с ребёнком, сниму им квартиру, но останусь с тобой, если позволишь. А если нет… тогда я уйду один. Но с Ларисой я точно не останусь.
Альбина молчала, пытаясь осмыслить услышанное. Она не знала, что сказать. Все её эмоции смешались: гнев, разочарование, облегчение, что он всё же выбрал её… Она смогла только пожелать ему выздоровления и повесить трубку. Её мысли метались, не давая покоя.
В тот же вечер Лариса примчалась в квартиру, в приступе гнева. Она ворвалась в комнату и, не побоявшись испугать Никиту, закричала:
— Забирай его! Ребёнка! Мне он не нужен! Раз Валентин выбрал тебя, тогда и сын ваш! Я не подписывалась мамкой одиночкой становиться!
Альбина молча смотрела на нее. Она не знала, как на это реагировать. Радоваться ли, что Лариса уходит из её жизни, или печалиться из-за Никиты, который оказался ненужным родной матери?
— Лариса, подожди… — начала было Альбина, но Лариса перебила её:
— Я всё решила! Я ухожу! Ты если хочешь, забирай его! Если нет – отдай в приют! Мне с «прицепом» этим жизнь не устроить! А муженек твой тем еще кАзлом оказался… Пока горшки носила из-под него, молчал, а тут собрался с силами! Да чтоб ему ни дна и ни покрышки!
С этими словами Лариса выскочила из квартиры, оставив Альбину в растерянности.
Через две недели Валентина выписали из больницы. Он был бледен и ещё слаб, но настроен решительно. Альбина встретила его у порога, держа Никиту на руках.
— Аль, — тихо начал Валентин уже в прихожей, — я понимаю, что натворил. Ты не обязана меня прощать, но я постараюсь заслужить твоё доверие. Если ты захочешь… Я помогу тебе с Никитой. Но я понимаю, что на большее сейчас рассчитывать не могу.
Альбина и сама ещё не решила, как поступить, поэтому просто молчала. Но она видела, что Валентин искренен в своём раскаянии.
— Хорошо. Помоги пока с ребёнком, — наконец ответила она, — а дальше видно будет.
Валентин с благодарностью кивнул. С этого момента он проводил много времени с Никитой, заботился о нём и старался быть рядом с Альбиной, когда она нуждалась в помощи.
Прошло еще две недели. Как-то утром, почувствовав себя нехорошо, Альбина вспомнила, как встретила в тот день Валентина с Ларисой. Она ведь направлялась в женскую консультацию, а потом, из-за всех этих событий совсем забыла о себе. В тот же день она прошла обследование и беременность подтвердилась.
Эта новость стала для неё неожиданной, но самой радостной. Она столько лет мечтала об этом, и вот, наконец, её мечта исполнилась. Однако теперь перед ней стоял ещё один сложный выбор. Сможет ли она простить Валентина? Сможет ли дать ему второй шанс ради их будущего ребёнка?
Альбина долго думала, переживая все последние события. Но, в конце концов, решила, что должна попробовать. Валентин был отцом и Никиты, и её будущего малыша. Дети должны расти в полноценной семье и, возможно, именно они смогут объединить их и помочь забыть прошлые ошибки и обиды.
— Валя, — сказала она однажды вечером, когда они сидели на кухне, — я жду ребёнка. И я хочу, чтобы у нас была семья. Настоящая семья.
Валентин не мог поверить своим ушам. Его глаза наполнились слезами, он взял её за руки и тихо прошептал:
— Я больше никогда не подведу тебя. Обещаю.
В тот вечер они пообещали друг другу не вспоминать о прошлом и начать все с чистого листа и они старательно держали обещание, пронеся через года любовь и уважение друг к другу.
Случилось это двадцать лет назад, за это время в семье, кроме Никиты и Артема, родились еще Марина и Семен. Вы спросите, а как же Лара? Она пыталась заявить свои права на сына, когда мальчику исполнилось пятнадцать лет, обещала, что с ней будет лучше, у нее богатый муж, которому недолго жить осталось, сын ни в чем нужды не будет знать. Но Никита ей ответил, что знает только одну мать – Альбину и попросил не появляться больше в его жизни…