О том, что в семье ее молодого человека царит матриархат, Лиза поняла сразу. Эдик только и делал, что говорил о своей матери, а еще о том, как он любит ее и как Марию Игоревну ценит муж и боится большая часть ее подчиненных.
— Маму нельзя расстраивать, — повторял Эдик и уточнял, — у нее слабое сердце, поэтому очень многое маме прощается.
Лиза кивала и во всем соглашалась со своим парнем, в котором она видела потенциального будущего мужа. Когда Эдик заговорил о том, что его родители жаждут познакомиться с Лизой, она разволновалась.
Не хотелось ударить в грязь лицом перед будущими свекрами, да и самого Эдика расстраивать было нельзя. Лиза была влюблена, она уже видела себя в белоснежном свадебном платье и с новой фамилией.
Калинины были небедной семьей. Андрей Анатольевич, отец Эдика, руководил солидной фирмой, Мария Игоревна была владелицей сети маникюрных салонов.
Сестра Эдика работала в строительной отрасли старшим юрисконсультом, а сам Эдуард Калинин возглавлял крупную компанию.
В общем, семейство было очень интересным, интеллигентным и самым подходящим для того, чтобы войти в него на правах жены Эдика.
Главным условием будущего благополучного родства с Калиниными было обязательное согласование невесты Эдика с его матерью.
Ни с отцом, бабушками, дедушками или сестрой, а исключительно с Марией Игоревной – главный действующим лицом и серым кардиналом Калининых.
— Мои родители к тебе в гости собрались, — сообщил Лизе Эдик примерно за неделю до официального визита будущих родственников, —ты как? Готова?
Лиза почувствовала, как холодок пробежал по спине, но постаралась уверенно кивнуть.
— Конечно, — ответила она и взволнованно осмотрелась по сторонам. Срочно требовалось пригласить сотрудников клининговой фирмы, чтобы те навели в квартире Лизы идеальный порядок, а еще следовало заранее заказать в проверенном месте шикарный ужин.
— Только имей в виду, — заговорщицки произнес Эдик, — мама терпеть не может ресторанную еду. Так что готовить придется тебе самой. И тортик испечь – это у нас традиция.
Лиза могла взбрыкнуть и отказаться от этих условий.
Ну где это видано, чтобы в двадцать первом веке молодая девушка, имевшая собственное жилье и успешную карьеру, стояла перед плитой и готовила ужин.
Лиза и готовить-то толком не умела: не считала необходимым погружаться в тонкости кулинарного мастерства и тратить время на то, чтобы помешивать суп или следить за тем, чтобы не пригорело мясо.
— Тортик? — повторила Лиза и даже поежилась. Нет, тортик она точно не потянет. Можно было запечь курицу, приготовить салат, на худой конец, отварить спагетти и сделать к ним мясной соус, но торт! Нет, на такие ухищрения она не пойдет, да и времени на воплощение кулинарных идей у нее не было.
— Тортик, — кивнул Эдик и радостно улыбнулся, — ты ведь можешь испечь что-нибудь? В интернете сейчас полно всяких роликов, там все по пунктам расписано, это не так сложно.
Ах, если бы не чувства к этому зеленоглазому молодому парню, Лиза бы точно нашла причину для того, чтобы не заниматься ерундой. Но Эдика она любила, хотела выглядеть в его глазах той идеальной будущей женой, какой была его собственная мать.
Судя по рассказам Эдика, в семье Калининых уже много лет царили мир и гармония, и все благодаря стараниям Марии Игоревны, сумевшей построить настоящую семейную крепость.
— Только не нужно рассказывать маме правду о том, как мы познакомились, — сразу предупредил Эдик, — а-то она расстроится, разнервничается, а ей нельзя, у нее сердце.
Лиза кивнула. Они с Эдиком в кратчайшие сроки придумали легенду о знакомстве, случившемся полгода назад.
Якобы встретились в супермаркете, где Эдик помог Лизе с покупкой хорошего сыра. Для Марии Игоревны, обожавшей готовить и любившей тех, кто лично ходит по магазинам и тщательно выбирает продукты для будущих блюд, это стало бы идеальной сказкой о знакомстве сына со своей невестой.
На самом деле, познакомились Эдик и Лиза совершенно иначе.
Девушка опаздывала на работу, но все равно забежала в любимую кофейню за стаканчиком кофе. Вышла на улицу, начала переходить дорогу, убедившись в том, что горел разрешающий сигнал светофора, а словно из ниоткуда появилась машина, не успевшая затормозить на скользком асфальте. Стояла середина зимы, на дорогах был гололед, и сидевший за рулем Эдуард не успел вовремя оценить ситуацию и вовремя остановить свой автомобиль.
Удар был несерьезным: Лизу просто слегка толкнуло капотом, но она выронила из руки стаканчик с кофе и пролила все содержимое на свой белоснежный пуховик. Девушка даже не упала, просто поскользнулась, удержавшись на ногах, но так и не сумев удержать в руке стакан.
— Боже мой, я так виноват! — выбежавший из машины Эдик через считанные секунды стоял рядом с Лизой и с тоской смотрел на темное пятно, растекавшееся по поверхности новенького пуховика.
После этой неприятности последовала покупка еще одного стаканчика кофе, обмен номерами телефонов и встреча в ближайшие выходные для того, чтобы сдать пуховик Лизы в химчистку.
С того дня молодые люди начали общаться, а потом подоспела романтика, чувства и, как следствие, знакомство с родителями.
— Почему они к тебе тащатся? — спросила в понедельник у Лизы ее приятельница и коллега Света Романовна. — Почему нельзя встретиться на нейтральной территории? И что за бзик с готовкой? Уже давно ни одна уважающая себя женщина не корячится у плиты с ковшиками и поварешками.
Лиза только вздохнула:
— Такие у Калининых принципы. Мария Игоревна обожает готовить, ее этому еще мать учила, а сама она потом дочку приучала к готовке. У меня же с этим делом труба: мать постоянно пропадала в своем институте, питались мы почти что подножным кормом, и готовить я, как не умела, так и не умею.
— Может, на курсы записаться? — предложила Света. — Есть же всякие экспресс-курсы, где ты за несколько дней постигнешь азы кулинарного мастерства?
Лиза покачала головой:
— Времени нет. У меня отчетность, да на каких курсах меня за четыре дня научат тому, чему учатся годами? Нужно придумать что-то другое.
Света задумалась, а потом ее лицо просветлело:
— Слушай, а у меня телефон девчонки есть, которая держит свою кондитерскую. У нее там пирожные, тортики, выпечка – все такое вкусное, ну как будто домашнее! Купи там торт и не заморачивайся, просто попроси заранее, чтобы она не переусердствовала, сделала тортик похожим на шедевр обычной домохозяйки.
Лиза кивнула. С тортом и вправду заморачиваться она не собиралась. Пусть будет кондитерская, а вот с основным блюдом и салатом что-то придется думать.
В пятницу, накануне прихода в гости Калининых, Лиза отправилась по магазинам. Купила кое-какие продукты, но потом, сомневаясь несколько часов, все же набралась наглости и сделала заказ в ресторане.
Зачем позориться, если все равно руки не из того места растут? С салатом она справится, а вот мясо или рыбу готовить не станет: испортит ведь!
В субботу с утра она отправилась на другой конец города в кондитерскую. Проклинала все на свете, ведь на то, чтобы добраться от дома до места, где ей вручат «домашний» торт, ушло полтора часа – и это только в одну сторону.
— Милый тортик, — с улыбкой сказала Лиза, которой протянула ее «шедевр» хозяйка кондитерской, — и вправду похож на приготовленный мной.
Девушка, которую звали Натальей, улыбнулась:
— Я старалась. Вы ведь сказали, что ваши гости должны поверить в то, что этот торт готовила не мастер, а, так скажем, любитель. Я постаралась воплотить пожелания в реальность как можно лучше. Но за вкусовые свойства даже не переживайте, он идеален!
— Наталья, спасибо вам огромное! — с улыбкой отозвалась Лиза. — Ради этого стоило ехать на другой конец города. Кстати, а почему вы так далеко находитесь? Какая тут проходимость?
— Неважная, — Наталья рукой махнула, — но я больше работаю на доставку, а не на живых покупателей. Мне так удобней и спокойней, а за огромными деньгами я не гонюсь, у меня есть мужчина, который меня полностью обеспечивает.
Лиза еще раз поблагодарила кондитера и рванула домой. Нужно было еще встретить сотрудников клининга, а потом сесть за нарезку овощей для салата – единственного блюда, приготовленного Лизой собственноручно.
Чем ближе маленькая стрелка часов придвигалась к цифре семь, тем больше начинала волноваться Лиза.
Что если Мария Игоревна догадается о том, что не Лиза готовила еду, а еще о том, что они с Эдиком познакомились при не самых приятных обстоятельствах? Разочаровывать Калининых Лизе не хотелось, но и выбора уже не было: до прихода родителей Эдика оставалось меньше часа.
Мать и отец Эдика показались Лизе людьми без претензий, но это только на первый взгляд.
Едва Мария Игоревна вошла в гостиную, Лиза тут же заметила придирчивый взгляд своей будущей свекрови, которым та окидывала обстановку.
«Как будто на рынке товар выбирают», — мелькнула в голове у Лизы мысль, но она быстро улетучилась.
Сели за стол, и Лиза, заметно нервничая, начала раскладывать по тарелкам горячее.
— Как Эдику повезло с девушкой! — расхваливала Лизу Мария Игоревна. — И готовит отлично, и дома чистота! Лизонька, вам, между прочим, тоже повезло. Эдик – замечательный мужчина, очень воспитанный, перспективный в карьере и со своим жильем. У нас с Андреем вообще дети прекрасные: дочка – юрист, как хотел Андрей, а Эдичка – руководитель в свои тридцать два. Молодцы ребята, маму радуют.
— Я хотел, чтобы Наташка юристом была? Разве не ты, Маша? — удивленно спросил Андрей Анатольевич и тут же замолчал, поймав на себе недовольный взгляд жены.
— Что за мясо? — тут же перевела разговор в другое русло мать Эдика. — Говядина? Где покупали ее, Лизонька? Какие цены нынче? Всегда там покупаете?
Лиза старалась отвечать спокойно, чтобы не вызвать подозрений. Казалось, что Мария Игоревна была полностью удовлетворена, а потом вдруг она нахмурилась и внимательно посмотрела на Лизу.
— Простите, Лизонька, а в этом блюде есть орехи?
Лиза похолодела. Она знать не знала о том, могли ли в ресторане положить в запеченное мясо с овощами орехи. Сама бы она не положила, но кто знает, что и с чем мешали на кухне ресторана.
— Нет, а что такое?
— У Андрея на орехи аллергия. Знаете, начинает задыхаться, скорую приходится вызывать.
Лиза почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Не дай бог, у будущего свекра сейчас случится приступ аллергии, отек Квинке или как его еще там называют? И ведь Эдик уверен в том, что Лиза сама готовила еду, ну, кроме торта, разумеется.
— Я… я не знаю, — под пристальным взглядом Марии Игоревны Лиза заметно занервничала.
— Не знаете? — голос будущей свекрови был похож на звук горна. — Готовили сами и не знаете?
Лиза не успела ответить, потому что в дверь позвонили.
— Кто бы это мог быть? — Лиза тут же подскочила с места, а потом почувствовала на своем запястье руку Эдика.
— Это моя сестра, — ответил он, — я никому не говорил, решил сделать сюрприз.
Лиза обрадовалась. Можно было наконец сбежать из-за стола и не ловить на себе полные подозрения взгляды Марии Игоревны.
Открыв дверь, Лиза опешила. Перед ней стояла сестра Эдика, а еще… Та самая владелица кондитерской, которая с утра отдавала свой торт Лизе. Девушки уставились друг на друга, пытаясь сообразить, как так вышло, что они снова встретились.
— Вы – Наташа? Калинина? — на всякий случай спросила Лиза, и девушка кивнула. Потянула Лизу за руку, и обе они оказались на лестничной площадке.
— Прошу вас, — проговорила Наташа, продолжая держать Лизу за руку, — не говорите маме о том, что я готовила торт. И про кондитерскую ей знать не нужно. И про мужчину моего тоже. Для нее я – юрист, пусть так и будет.
— Я знаю, — Лиза кивнула и улыбнулась, — я ведь про торт тоже говорить не буду. Его же я «готовила». И про проблемы со здоровьем вашей мамы я в курсе. Наташа, не переживайте, я все понимаю.
Они вернулись в квартиру, и тут же стали свидетельницами странной сцены: родители Эдика и Наташи пререкались между собой.
— Нет у меня аллергии на орехи! — громко говорил Андрей Анатольевич. — Хватит выдумывать!
— Как будто ты не знаешь, для чего я это сделала! — повысила голос Мария Игоревна, не обратившая внимания на то, что в комнате появилась ее дочь. —Андрей, я же проверяла Лизу. Не готовила она это мясо. И овощи не готовила. Поди еще и торт купила в каком-нибудь сомнительном месте.
Лиза с удивлением смотрела на разъяренного отца Эдика и его раздосадованную мать. сам Эдик сидел за столом молча, хмурился и отводил глаза в сторону.
— Мне вообще надоело это вранье, Маша! —Андрей Анатольевич подскочил из-за стола. — Там ложь, тут вранье, здесь недосказанность. Наш сын взрослую жизнь начинает, семью свою создает, пусть хотя бы он будет жить в истине, а не во враках.
Лицо Марии Игоревны налилось краской. Она швырнула на стол салфетку и выжидательно посмотрела на мужа:
— Андрей, мы уходим. В этом доме нас обманули.
— Никуда я не пойду, — огрызнулся Андрей Анатольевич, — мне все нравится. И мясо, и салат, и Лиза мне понравилась. А тебе уже хватит разыгрывать из себя мать-героиню, радеющую за счастье своих детей. Ты ведь не знаешь ничего про их жизнь, потому что сама им врешь!
Лиза, Эдик и Наташа переглянулись между собой. Все они знали, что знают кое-что большее, чем было известно слабой здоровьем Марии Игоревне, а тут, как выяснилось, это они знали не все.
— Пап, что ты такое говоришь? — наконец смог спросить Эдик, явно взволнованный происходящими событиями.
— Нет у вашей матери никаких проблем со здоровьем, — морща лоб и кривя губы, ответил Андрей Анатольевич, — как у меня нет аллергии на орехи, а у Наташки нет должности юриста. Да и образования юриста у нее нет, она всю жизнь готовить любит, поэтому торты печет, причем отменные! Машка врала всем про сердце, чтобы вы под ее дудку плясали, а я просто так плясал, чтобы не обижать мою благоверную. Только что-то мне это поднадоело.
Лизе стало неловко.
На ее глазах открывались тайны, о которых Калинины много лет молчали. Обманывали друг друга, охраняя семейное счастье и играя роль идеальных родителей и детей.
Да уж, такая себе ситуация.
Мария Игоревна молчала, Эдик тоже помалкивал, а Андрей Анатольевич, закончивший свою речь, потянулся за добавкой салата.
— А торт? — тишину в комнате нарушила своим вопросом Наташа. — Вы пробовали торт?
Лиза тут же подскочила со своего места и кинулась в сторону кухни:
— Я чайник включу. Наташ, помоги мне с тарелками и чашками. Будем пробовать твой шедевр. Я ведь все равно готовить не умею, зато ты – просто волшебница.
— Тащи ножик, Эдя, — раздался из гостиной голос Андрея Анатольевича, — будем вашу мамку тортом кормить. Подсластим ей пилюлю, чтобы не так горько было правду «кушать».