Он брёл по ночному городу, сильно шатаясь после принятия доброй порции спиртного. Куда забрёл? Но это его не интересовало. Город родной, и ноги сами к дому приведут. Он был занят более важным делом. И философствовал вслух. — Почему, почему у меня такая жизнь? Двадцать семь. У друзей дети в школу пошли, а я один, никому не нужен. Грубый? — Да не грубый я. Хотя грубый. Ну, таким мужик и должен быть.
Никита улыбнулся. Единственное, что мне в жизни удалось, так это бизнес. До миллионера, конечно, далеко, но на красивую жизнь не хватает.
Вдруг остановился, схватился за голову, и из глаз лились слёзы. — Столько денег отдал тому доктору, а в результате… — Ничем помочь не могу, вот вам адрес одного столичного светила в этом вопросе. Но, думаю, он вам не поможет.
А я вот возьму и завтра же поеду к этому светилу. Подошёл к мосту. Посмотрел на тёмную гладь реки.
Утопиться, что ли? Река глубокая, все концы в воду. Посмотрел ещё раз на реку. Не, топиться не буду, холодно.
Да и Сократ не кормлен. Пойду домой. Он двинулся по мосту и тут увидел на середине моста женщину очень молодую, на груди рюкзак с маленьким ребёнком.
Та стояла и смотрела на воду. И вдруг полезла на перила моста, встала на верхнюю перекладину и расставила руки, и Никита бросился к ней. Успел схватить, прижал к себе, и они вместе упали на пыльную мостовую.
Ребёнок заплакал. — Ты что, рехнулась? — закричал Никита, мгновенно протрезвел. — Что тебе надо, зачем ты лезешь, куда тебя не спрашивают? — и заревела.
— Да мне почему-то показалось, что тебе рано умирать, — кивнула на плачущего ребёнка. — А ему тем более. Всё вставай и вали домой, к мужу или к маме, кто там у тебя? — Нет, у меня нет дома, ни мужа, ни мама, никого у меня нет.
— Вот ещё навязалась на мою голову, поставил её на ноги вместе с ребёнком. Пошли. — Никуда я с тобой не пойду, вдруг ты маньяк.
— Топиться, значит, это в любое время пожалуйста, а с маньяком это страшно. Дёрнул за руку. — Да пошли уже.
Они шли по ночному городу под плач ребёнка. Наконец Никита не выдержал. — Почему он у тебя всё время ревёт? — Есть хочет.
Женщина прижала ребёнка к груди. Тогда ему молока. — Нет у меня молока и денег нет.
— И мозгов тоже. Мужчина оглянулся. — Вон магазин продуктовый ночной.
Пошли купим ему молока. Кассир и охранник подозрительно оглядели ночных покупателей, но Никита решительно взял корзины и махнул рукой спутницы. — Пошли, — повернулся к кассиру, — где у вас молоко? — Там, — указала та пальцем.
Подошли к витрине. — Бери, какое надо, — приказал Никита. — Это.
Взяла один пакетик. — Бери больше, сколько надо, столько и бери. Подождал, пока она сложит пакеты в корзину.
— Чё ещё надо? — Памперсы. — Памперсы это что? — Вон, лежат. По её лицу скользнула улыбка.
— Бери. — А влажные салфетки можно? — Да, можно. Подошли к кассе.
Никита сунул карточку. — Мы только наличные принимаем, — объявил кассир. Достал пачку купюр.
Подал одну. — Сдачи нет, — последовала в ответ. — На сдачи шоколаду дайте, — Никита раздражённо ткнул пальцем.
— Вон того. Зашли в квартиру, женщина оглянулась, удивлённо покачала головой. А хозяин, сняв ботинки, прошёл на кухню.
Из холодильника достал рыбину и бросил подбежавшему коту. Затем достал сок и стал жадно пить. Напившись, сказал гости.
— Ночевать будешь вот в той комнате, — стал указывать пальцем. — Кухня, туалет, ванна. А я пошёл спать.
И направился в другую комнату. Остановился, повернулся. — Тебя-то как зовут? — Оксана.
— Меня Никита. — Похоже, не маньяк. Зашла с ребёнка на кухню, включила газовую плиту и поставила чайник.
Ох, дура, чуть не утопилась. Если бы не этот ненормальный… А что бы мы с Русланом делали ночью на улице? Замёрзли бы. Завтра всё равно выгонит.
Ладно, сегодня хоть в тепле побудем. Закипел чайник, женщина достала из кармана рюкзака пузырёк, вымыла, налила молока, разбавила кипятком. Малютка жадно выпил всё и стал засыпать.
Протёрла его влажной салфеткой, одела памперс. Заснул. Сходила в туалет, помылась, вновь зашла на кухню и тут вспомнила, что давно не ела.
Открыла холодильник, рука сама схватила кусок копчёной колбасы и затолкала в рот. Пока пережёвывала, отрезала кусок булки, колбасы, сыра. Когда голод утих, поняла, что поступила не слишком прилично.
Махнула рукой, легла на кровать рядом с сыном и сразу заснула. Ночью пару раз вставала, кормила сына. Ему годик постоянно хочет есть.
Слышала, как ночью вставал хозяин и сейчас встал. Пора. Осторожно встала, чтобы не разбудить сына.
Хорошее не может продолжаться вечно. Он что-то делал у плиты, быстро помылась, зашла на кухню. — Садись, — кинула на стол, — сейчас яичницу приготовлю.
Лучше ты садись, — слегка оттолкнула его от плиты. Достала свежий укроп, мелко нарезала, посыпала яичницу. Внимательно посмотрела на стаканы, хорошенько вымыла, приготовила кофе.
Он всё это время звонил по телефону, кому-то что-то приказывал, с кем-то ругался. Оксане казалось, этот мужчина совсем не замечал её. Поел, выпил кофе, встал.
Женщина напряглась и застыла в ожидании. Всё, сейчас выгонит. — Оксана, слушай внимательно, я сейчас уеду на недельку в столицу.
Самое главное — корми кота, его зовут Сократ. Не вздумай накормить его каким-нибудь вискасом. Он ест свежую рыбу, свежее мясо.
В мой кабинет не заходить, а в остальных комнатах делать что хочешь. Тут из спальни раздался плач. Оксана вскочила со стула, вопросительно посмотрела на мужчину.
— Иди, — кивнул он. Минут через пять она вернулась с ребёнком на руках. На столе лежала пачка купюр.
— Думаю, на неделю тебе хватит, — кивнул он на деньги. Я пошёл. Он сделал шаг к двери, и тот малыш протянул к нему свои ручки и произнёс что-то похожее на «папа».
Скорее, Никите это показалось. Но почему-то так защемило сердце. Ведь папой-то он никогда не будет.
— Оксана, а можно я возьму его на руки? — произнёс неожиданно даже для себя. — Возьми. Подала она ему ребёнка, и тут же на её лице мелькнула улыбка.
— Ты никогда детей в руках не держал? — Не. Вот так надо. Ребёнок издавал какие-то звуки радости и весело махал ручонками.
А Никита зачарованно смотрел на это чудо. — У меня никогда не будет сына. Его лицо стало хмурым, и он отдал ребёнка матери.
И ушёл. Он возвращался домой, и этот столичный светило сказал, что у него не будет детей. Настроение отвратительное.
— Зачем мне столько денег, четырёхкомнатная квартира, крузак? Мужчина должен зарабатывать деньги для семьи. В квартире у меня постоянно грязь, бардак, а в крузаке семь мест. С хмурым лицом зашёл в свою квартиру.
Кругом идеальная чистота. На лице с женщиной виноватая улыбка. Перед глазами мелькнули детские ручонки.
— Папа! Сумка с вещами упала на пол, а руки сами потянулись к малышу.