Бабушка нашла его в огороде, где он отдыхал, лёжа в траве, таким нехитрым образом он увиливал от работы.
– Богдашка, где ты там, тунеядец? Выходи немедля, к дяде Вите поедешь, дед тебя прямо сейчас и отвезёт.
Светловолосый мальчуган с озорными глазами, сел в траве и недовольно поглядел на женщину.
– А что за спешка?
– Я что, отчитываться перед тобой должна, сопляк? Тёть Марина едет, со своей семьёй. Погостят денёчек, завтра обратно в город уедут. Места в доме маловато, поэтому потолкёшься у дяди Вити.
– Опять?
Богдан нахмурился: снова эта тётя Марина. Приезжает раз в месяц, набирает продуктов, бабушка нагружает ей битком, весь багажник машины банками с разносолами и вареньем, нагружает мясом, как-раз вчера и бычка зарезали.
Возмутился вслух:
– И пусть едет, я могу на сеновале ночь поспать, или в летней кухне. Или вообще на раскладушке во дворе, ночи стоят тёплые. Вот ещё, к дяде Вите меня сплавить надумали.
Бабушка нахмурилась, показав кулак:
– Ты почто не слушаешься, я сейчас хворостину возьму, да надеру тебе зад. Ну быстро, чтобы я тебя тут не видела!
Богдан вышел к деду во двор, тот уже завёл свой мотоцикл и кивнул внуку:
– Полезай в тележку, да держись крепче.
– Всё уже за меня решили, – проворчал Богдан. С недовольным лицом он сел в прицеп, маленькую тележку. Этот модный мотоцикл с тележкой деду подарил зять. Городской муж тёть Марины, человек видный, обеспеченный. Богдану довелось его увидеть мельком.
И тёть Марина, такая молодая, красивая, всегда модно одетая. У неё двое детей, сын и дочь, чуть помладше Богдана возрастом.
“Вот бы моя мать жива была. Наверное она такая же была красивая, как и тётя Марина”, – витали мысли в голове мальчишки.
– Дедуль. А давай я сяду за руль, – попросил он.
Из деда верёвки вил. Ох и баловал внука дед, всё ему разрешал, покупал мячи, велики, давал деньги на карманные расходы. Ни отца ни матери у Богдана не было, вырастили дед с бабушкой, за что огромное им спасибо.
– Мал ты ещё, – усмехнулся дед.
– Чего это мал то, тринадцать лет.
Дядя Витя жил в соседней деревне, это двадцать километров, можно и пешком дойти. Домов здесь было больше, чем в родных “Камушках”. Мотоцикл деда остановился на перекрёстке, пропуская машину.
Из мимо проехавшего джипа, на Богдана лениво взглянул мужчина, сидевший за рулём. Был он человеком крупным, на глазах – тёмные солнцезащитные очки, на толстой шее цепочка. Солидный такой господин.
Машина остановилась, проехав перекрёсток и задним ходом подкатила обратно, закрыв мотоциклу путь.
– Эй ты, чего творишь, соблюдай правила! – прокричал дед, но осёкся, когда из машины вдруг вышел “господин”. Сняв очки, мужчина поглядел в тележку, Богдан почувствовал на себя жадный взгляд.
– Дед Игнат, это кто? Твой внук?
Богдан удивился поведению деда. Тот пошатнулся, сидя в мотоцикле и ответил хрипло:
– Твоё какое собачье дело, ехал себе и едь. Освободи дорогу.
Мужчина усмехнулся, взглянув недобро на деда и снова упёрся взглядом в мальчишку.
– Внук, вну-ук твой. Надо же, какой уже взрослый вымахал.
– Дедуль, чего это он? – поинтересовался вслух Богдан, когда незнакомец сел в свой джип и уехал.
– Да, дурак какой-то, – пробормотал дед. Но от мальчишки не укрылось, как побледнел дед, как задрожали его руки.
– Дедуль, всё нормально?
– Да всё хорошо со мной.
Во дворе дяди Вити было шумно, сам он носился во дворе с детьми. Оказывается, сколотил своим детям во дворе домик из настоящих досок. Богдан примкнул к двоюродным братьям и сёстрам, и прошёл в домик. И уже выбросил из головы тот случай на дороге.
***
Тот “господин” появился у дома дяди Вити тем же вечером. Богдан играл в шашки с дядей, сидя на крыльце.
– Чего пришёл, сволочь, – вдруг сквозь зубы бросил дядя Витя.
– Не твоего ума дело. Я пришёл к сыну.
Богдан не поверил своим ушам: речь ведь идёт о нём, он не ослышался?
– Пёс твой сын, а здесь у тебя никого нет. Выйди, пока я тебя не вышвырнул. Явился он…
Дядя Витя был очень зол, никогда ещё Богдан его таким не видел. Незнакомец, представившийся папашей отошёл, пятясь задом и исчез за калиткой.
– Дядь Витя, – поглядел на дядю Богдан. – Мне надо поговорить с ним. Ты извини, но он ко мне пришёл.
Дядя Витя был хромой, у него сложный перелом когда-то был, он теперь ходил с тростью, куда ему было племянника догнать. А Богдан выбежал за ворота, он что угодно был готов сделать, лишь бы узнать, что имел в виду тот господин, назвав его с ы н о м.
Оказалось, что тот мужчина уже сел в свой джип, собираясь отъехать. Но увидев Богдана у ворот, притормозил и открыл дверь:
– Садись. Надо поговорить.
***
– Ты мой сын, я это точно знаю, – заявил он, глядя Богдану в глаза. – Я не знал о твоём существовании, прости. Так бывает, когда мать ребёнка скрывает про свою беременность.
– Вы… Знали мою мать? – тихо поинтересовался Богдан.
Мужчина замялся и отвёл глаза.
– Да.
– Как?.. Она умерла? – давясь воздухом, проговорил Богдан. – Дед просто не говорит мне ничего, сколь я не спрашивал…
Мужчина задумчиво молчал, глядя на руль, а потом ответил:
– Тогда и я смолчу. Для меня главное сейчас, что я тебя нашёл. Честно говоря, я сам в шоке. Тебе ведь тринадцать лет, если я не ошибаюсь?
– Да, мне тринадцать лет.
– Тогда всё сходится и ты – мой сын. Плоть от плоти моей. Почему то раньше я тебя не видел… Расскажи хоть, как живётся тебе там. И с кем ты живёшь, раз мать твоя, кхм, кхех, умерла?
– Я живу с бабушкой и дедом.
– Вот как. Если бы я знал, что у меня есть ты, то давно приехал бы и забрал тебя к себе. А поехали ко мне домой? Познакомлю тебя со своими. И да, меня зовут Влас. Влас Борисович я.
Сейчас машина дядьки стояла прямо в лесу, была скрыта деревьями, а отъехали подальше от деревни для того, чтобы была возможность поговорить.
Дом Власа оказался большим, кирпичным, высился он в два этажа. К дому прилагался сад, гараж с несколькими автомобилями. Словом, жил “отец” хорошо, на широкую ногу. В дверях дома отца с сыном встретили две женщины и девчонка девяти лет.
– Это моя жена Изольда, это – дочь, Виктория. А это сестра жены, тётя Альбина, – познакомил Богдана с женщинами Влас Борисович.
Долго пообщаться мальчику с новоиспечённым отцом не удалось: к дому прибежал дядя Витя. Он был очень зол по отношению к Власу и пообещал тому намять бока тростью.
Богдан с сожалением простился с новыми знакомыми и отцом.
– Иди с ним. Но жди: я заберу тебя. Вот увидишь, – спокойно произнёс отец.
Что происходило последующие дни с Богданом, было представить сложно. Мальчик был готов перевернуть горы ради того, чтобы уйти к отцу, но дядя Витя, дед, бабушка, все вцепились в него мёртвой хваткой, и твердили, что Влас – подлец. И не стоит верить ни единому его слову.
***
Было всё: и экспертиза подтверждения родства с отцом, и суд. И упрёки со стороны бабушки после того, как свалился с сердечным приступом дед. Богдан дни напролёт проводил сидя у окна. Бабушка без конца его пилила:
– Ну что, допрыгался? “Отец, отец!” Теперь дедушка на волоске от смерти. Да что смотришь то на меня, сопляк? Не нужно было открывать этот ящик Пандоры, не надо было видеться с отцом. Это разве отец, тьфу! Ладно уж. Обещала унести тайну с собой, в могилу, но теперь вижу, пришло время остудить твой пыл. Ты, Богдан, родиться был не должон. Потому что родился не от любви, от насилия ты родился. Что, папашка твой, тебе об этом не говорил?
…Богдан закрыл глаза и крепко зажмурился, затем закрыл уши руками. Так ему стало легче. Теперь понятна стала бабушкина нелюбовь. Она всегда относилась к нему холодно.
– Значит, я вам был не нужен? – задыхаясь, пролепетал он. Собственный голос показался ему чужим. Бабушка хмуро смотрела в окно, она плотно сжала губы, словно не желала больше говорить.
– Теперь то что? Столько лет прошло, ничего не вернуть. Ты деду спасибо должен говорить, это он забрал тебя из роддома.
***
Словно сама природа была солидарна с настроением маленького человечка Богдана. Зарядил дождь. Серые тучи плыли по небу, кучась. Уже неделю Богдан жил с отцом. Бабушка не была против, когда он собрал вещи.
Богдан навещал деда в больнице, тот шёл на поправку и ничего не спрашивал у мальчишки.
– Какой ты красивый у меня, сын, – радостно заявлял отец, Влас Борисович. – Какой же ты рослый, высокий, фигурой ты весь в меня пошёл. А красотой – в мать.
Много вопросов рождалось в голове мальчика.
– Отец. Тут мне про тебя нехорошие вещи рассказывали.
– А, да? Даже так? А знаешь что, сын? Шли их всех лесом, главное что есть ты, и есть я. А что было кроме этого, уже неважно. Я тут вот что решил. Хочу купить тебе в подарок мотоцикл. А что? Ты заслужил.
– Чем заслужил? – задумчиво произнёс мальчик.
– Тем что ты мой сын. И тебя не стыдно показать миру. Ты ж вон какой у меня вырос.
Отец каждый день баловал подарками новоявленного сына, сделал за своим двором настоящий корт, в котором гонял мячи вместе с сыном.
Жена отца, Изольда Валентиновна смотрела на Богдана с ненавистью:
– Откуда ты здесь взялся, малыш? Мы тебе не рады, надеюсь, сам додумаешься уйти и мне не нужно будет прибегать к крайним мерам?
– Заткнись, – бесцеремонно “затыкал” жену Влас. – Ты же не смогла мне родить сына, значит, терпи. Да у тебя и не получится такого богатыря родить, ты некрасива.
– А что, сравниваешь меня с Маринкой? – оскорбилась женщина. – Тоже мне красавица, да пойди к чёрту. Я от тебя ухожу и заберу дочь. Посмотрим, как ты запоёшь, когда начну здесь всё делить.
Влас засмеялся взахлёб, глядя на беспомощную женщину.
“Стоп. При чём здесь тётя Марина?”, – думал в это время о своём, Богдан. – “Нет, мне не послышалось, Изольда ясно сейчас произнесла её имя. Значит ли это, что тёть Марина моя мать?”
Тогда понятно стало поведение бабушки и тёти, когда Богдану каждый раз приходилось ночевать у дяди Вити. Приезжая погостить к матери в деревню, тётя Марина не желала видеть Богдана.
Вот и всё.
Влас Борисович разводился с женой, вёл себя при этом некрасиво, показывая свою жестокость. Как бы не пытался Богдан заставить себя полюбить отца, мужчина вызывал в нём только отвращение, своими жалкими попытками “задобрить” и “купить” сына.
После того как дом отца полностью опустел, Богдан написал отцу записку и ушёл тоже.
“Не хочу знать тебя, не хочу видеть, не смей называть меня больше сыном”.
Далось такое решение мальчику с большим трудом, но уходя, он твёрдо решил что не вернётся.
***
Богдан старался жить как и прежде: заботиться о дедушке и бабушке, помогать им по хозяйству, ездить к дяде Вите. Как ни странно, Влас Борисович больше не искал встреч с Богданом, что и было хорошо, ведь они – совершенно чужие люди друг другу, несмотря на то, что в них течёт общая кровь.
Богдан складывал дрова в поленнице, когда пришла бабушка:
– Богдаш, бросай всё. Тётя Марина приехала.
Подросток снял с рук рукавицы и смахнул пот.
– Сейчас. Не тревожь деда, я сам дойду до дома дяди Вити, тут же не так далеко.
Он старался не таить обид. Никто не виноват, в том что так произошло. Марина забеременела от человека, который взял её силой, насколько он понял. И не хотела его рождения, но так вышло, что родился он. Богдан, который при другом, более благоприятном стечении обстоятельств, и не родился бы. И тётя Марина, то есть мама, не виновата в том, что не смогла полюбить, своего нежеланного ребёнка. Она пожелала оставить его в роддоме, однако вмешался дед, забрал себе на воспитание внука.
Богдан должен радоваться что появился на свет пусть и таким путём. Нужно жить с тем, что есть. А судьба одарила Богдана любящим дедом, эти отношения и нужно беречь, не расстраивать по пустякам деда, не просить ничего взамен, не требовать, просто жить.
– Нет, Богдаш, – проговорила бабушка ровным голосом, – Тётя Марина приехала к тебе. Иди и поговори с ней…
Бабушка стала молчаливой как тень, она удалилась, а Богдан посмотрел на приехавшую женщину. Та ему улыбнулась смущённо…