— Мама, Сережа поживет у нас.
— Не пойму, это вопрос или утверждение. Лиля, посмотри мне в глаза и скажи нормально.
— Мама, Сережа поживет у нас. Это не вопрос.
Жанна нахмурилась. Сама себя ругала за то, что постоянно хмурит брови, из-за чего между ними на переносице пролегла глубокая морщина. Но как можно было не хмуриться, если в семье творится полный беспредел? Еще и дочь заявила о том, что теперь «Сережа поживет у нас».
Лиле недавно исполнилось девятнадцать, она училась на третьем курсе филологического факультета, собираясь стать переводчиком.
Перспективы у нее были не самыми радужными, но и становиться учителем английского или русского языка дочь Жанны не хотела.
— Буду работать экскурсоводом или статьи переводить для иностранных журналов, — рассуждала Лиля.
— Сейчас в интернете полно программ-переводчиков. Ты бы выбрала для себя профессию поперспективней.
— Быть учительницей как ты? Извини, не хочу. Мало того, что ты детям в школе мозги промываешь, так еще и нас дома поучаешь.
Жанна понимала, что у Лили все никак не заканчивался переходный возраст. Этот непростой жизненный период совпал со сложностями в супружеских отношениях Воропаевых. Когда Лиле было семнадцать Жанна и ее супруг Кирилл решили развестись.
— Не могли дождаться, когда мы с Витькой вырастем? — недовольно выговаривала Лиля матери. — Потерпели уж, а потом бы разводились. Все так живут, а вы какие-то исключительные.
Конечно, Жанна могла терпеть. Кирилл ходил налево уже который год, а в последние месяцы перед разводом вообще перестал скрывать свои похождения.
Можно было закрывать глаза на измены мужа, и Жанна готова была это делать до совершеннолетия младшего сына, только вот «возлюбленная» мужа как-то некстати забеременела.
В глазах старшей дочери Жанна выглядела виноватой в распаде семьи. Мол, не смогла мужа удержать, не простила ему измен и не пошла на уступки.
Объяснять семнадцатилетней девчонке тонкости семейных взаимоотношений Жанна не хотела: она и без того устала от разборок и вранья.
— Просто прими эту новость как данность, — сказала она дочери, а Лиля только губы надула.
С отцом дети продолжали общаться, Лиля даже пару раз оставалась нянчиться с младшей сестренкой, родившейся у Кирилла в новой семье.
Жанне Лиля толком ничего про жизнь отца не рассказывала, а сама Жанна этим не особенно интересовалась: ей важней было работать, содержать детей и следить за порядком в семье.
С последним было непросто.
Как только Лиля стала совершеннолетней, у нее тут же появился «официальный» ухажер.
Сергей, приехавший в их город из небольшого поселка, учился в том же ВУЗе, что и Лиля, жил в общежитии и по вечерам подрабатывал курьером.
Жанна не была в восторге от Сергея, все же ей хотелось, чтобы у дочери был жених посолидней. Да и возраст у Лили был чересчур опасным, не дай бог, дочка бы забеременела или умудрилась выйти замуж на эмоциях.
— Я люблю Сережу, — повторяла Лиля, как только Жанна заводила разговоры о том, что следует быть осторожной, в отношениях с парнями сохранять хладнокровие и здравомыслие, и думать в первую очередь головой, а не другими частями тела.
— Люблю, — хмыкала Жанна, — что ты знаешь о любви? Чтобы понять, что ты любишь, надо, чтобы отношения прошли испытания на прочность. Только тогда можно рассуждать столь высокопарно.
— Испытания? — фыркнула Лиля. — Это как ваши с отцом отношения? Сломались на первом же ухабе. Мам, не нужно мне читать лекции про взаимоотношения, ты все равно для меня не пример. Учить должны те, кто сам на отлично знает предмет, а ты, извини меня, в семейных делах для меня не эталон.
Жанна замолкала, обиженная на дочь. Ничего, Лилька вырастет и все поймет – Жанна очень сильно на это надеялась.
А тут новость: Сережа к ним переезжает. Что еще за дела?
— Почему так? — спросила Жанна, стараясь сохранять воспеваемое ей самой хладнокровие. — Из общаги поперли?
Лиля сверкнула глазами:
— Сережа уже второй год как не живет в общежитии. На первом курсе ему давали комнату, а потом выселили, потому что мест не было. Он снимал квартиру с другом. Мама, я тебе сто раз об этом говорила, а ты как будто блок от моих рассказов о Сергее поставила.
С этим сложно было поспорить. На самом деле, Жанна и вправду терпеть не могла, когда дочь заводила разговоры о своем парне. Сережа то, Сережа это, словно других людей в мире не существовало.
Что это было: материнская ревность или зависть к успешным отношениям дочери, Жанна так до конца для себя и не поняла.
— Допустим, — согласилась она, — а почему он не снимет другую квартиру? И вообще, почему теперь он будет жить у нас?
— Потому что на поиск жилья нужно время, —ответила Лиля, — Сергей поживет у нас от силы неделю, и я не вижу в этом ничего плохого. В конце концов, мы уже второй год вместе, он не чужой человек.
«Для тебя – возможно», — подумала Жанна, — «а для меня он и есть чужой!»
Но спорить с дочерью Жанна не стала, и без того отношения с Лилей были натянутыми.
— Мам, а Сережа будет спать в моей комнате или в гостиной?
Жанна, которая еще не успела об этом подумать, уставилась на улыбавшуюся Лилю. Уж не думает ли дочь, что мама разрешит ей спать в одной постели с «женихом»?
— Поспит в Витькиной комнате, а брат ляжет у тебя на диване. И не смотри на меня так.
— Не думаю, что Витя будет счастлив, —хмыкнула Лиля, но тут же поймала на себе строгий взгляд матери.
Сергей появился в доме Воропаевых вечером. Со спортивной сумкой в одной руке и с тортиком в другой.
Жанна с жалостью смотрела на своего потенциального зятя и размышляла о том, что не о таком муже для своей дочери она мечтала.
Хотелось, чтобы рядом с Лилей был уверенный в себе парень без материальных и прочих проблем, а на пороге стоял обычный неудачник без жилья и денег.
Утром Жанна столкнулась с Сергеем в ванной. Испуганно вскрикнула, открыв дверь и обнаружив возле раковины полуголого парня, который чистил зубы.
— Запирайте дверь изнутри, если находитесь в ванной, — со злостью произнесла Жанна и хлопнула дверью.
Лиля была на кухне, готовила завтрак. Вся плита была забрызгана маслом, в сковороде шкворчали шесть куриных яиц, а на тарелке, стоявшей рядом, лежали несколько кусков хлеба, от души смазанных сливочным маслом.
Жанна, глядя на эту картину, с тоской подумала о том, что с таким же успехом можно было выкинуть все продукты в мусорку.
— Мам, садись есть, — весело сказала Лиля, впервые в своей жизни приготовившая завтрак самостоятельно.
— Ты же знаешь, что я не ем такое. Где сыр?
Жанна оглядывала содержимое холодильника в поисках своего сыра с низким содержанием жира и греческого йогурта. Потом поймала на себе виноватый взгляд Лили.
— Мам, мы вчера с Сережей допоздна фильм смотрели. Есть захотелось, вот мы и доели сыр. Да там мало было!
Жанна стиснула зубы. Осталась она без завтрака, а еще потеряла в неравном бою целых шесть яиц и полбулки хлеба.
Интересно, что будет Лиля готовить на ужин и выдержит ли кухня Воропаевых натиск этих кулинарных порывов Лили?
После того, как молодые поели и убежали в институт, Жанна вошла на кухню и ахнула.
В раковине лежали грязные тарелки и сковорода, стол бы усыпал хлебными крошками, а на тарелке, оставшейся стоять у раковины, красовались два надкусанных куска хлеба с маслом.
Ни Лиля, ни ее сожитель не сочли нужным помыть за собой посуду или хотя бы убрать за собой недоеденное.
Вечером в доме была пицца.
Больше всех радовался этому Витя, а Жанна, обнаружившая в кухне три пустые коробки из-под пиццы, пришла в ужас.
— Вы нормально будете питаться или нет? И откуда у вас деньги на пиццу?
— Витька дал из своих сбережений, — спокойно ответила Лиля, а Жанну словно током ударило. Еще не хватало, чтобы двое этих здоровых лба тянули карманные деньги у младшего сына.
— Я хочу, чтобы ты поговорил с дочерью и вправил ей мозги! — через пару дней Жанна не выдержала и набрала номер бывшего мужа. — В твои обязанности входит не только перечисление алиментов, но еще и участие в жизни детей.
— Ей девятнадцать лет, Жанна, — откликнулся Кирилл, и в голосе его не слышалось ни капли волнения или беспокойства, — вспомни себя в этом возрасте. Мы с тобой уже жениться собирались.
— Вот именно, — буркнула Жанна, — я не хочу, чтобы моя дочь повторяла мои ошибки.
— С чего ты вообще ты решила, что этот Сережа – ошибка? Это Лилькин опыт, пусть проходит через него. А ты поменьше суй нос в их дела, иначе она тебя возненавидит и никогда этого не простит.
— Легко рассуждать, когда ты живешь на расстоянии, — огрызнулась Жанна, — спрятался ото всех проблем и счастлив.
— Что ты мне предлагаешь? Забрать Лильку с ее ухажером к нам в однушку? Ты уверена в том, что это хорошая идея?
Жанна со злостью выключила связь и посмотрела на экран телефона.
Можно ли было считать Кирилла ошибкой?
Когда-то она любила своего мужа, видела себя с ним до конца своих дней, готова была многое ему простить. Если бы не Кирилл, не было в ее жизни Лильки и Витьки, да и не стала бы сама Жанна такой взрослой и независимой, не гонящейся за мужиками и знавшей себе цену.
Пожалуй, прав был Кирилл, только вот почему Жанну так сильно продолжал раздражать Сергей?
Дома царил полный бардак: по гостиной были разбросаны вещи, в ванной забрызгано зеркало, сиденье в туалете было поднято и не опущено назад.
На батарее в ванной болтались чужие мужские трусы, в прихожей стояли измазанные грязью кроссовки: в них Сергей работал по вечерам, мотаясь по грязному после затяжного дождя городу.
От всего этого Жанну начинала бить мелкая дрожь, настолько сильно ей претило нахождение в ее доме постороннего мужчины.
— Мам, а есть что покушать? — в кухню вечером вошла Лиля. Жанна окинула дочь взглядом: коротенькие шортики, полупрозрачная майка, явно вызывающий вид.
— Ты не готовила ужин? — задала встречный вопрос Жанна, а потом пожала плечами. — У тебя ведь мужик теперь в доме.
Лиля странно посмотрела на мать:
— Времени не было. А ты чего злишься? Ну нет ничего и ладно, дотерпим до утра, а там перехватим что-нибудь в институте.
— Вчера вы съели колбасу, которую я купила для бабушки. Сегодня утром я снова не обнаружила в холодильнике свой йогурт. Твой Сергей вообще собирается покупать продукты? Живет у нас вторую неделю, а речь, насколько я помню, шла всего об одной.
Лиля нахмурилась:
— Ты нас едой попрекать будешь? Получит Сережа аванс, вернем тебе деньги за твои бесценные йогурты.
— Ох уж этот аванс! — Жанна раздраженно съязвила. — Никто его еще не видел, но все только о нем и говорят.
Лиля молча развернулась и вышла из кухни.
Жанна понимала, что сама нагнетает обстановку, но ничего не могла с собой поделать. Ее раздражало все: грязная обувь в прихожей, исчезнувшие из холодильника продукты, счастливая мордашка Лили, которая только и делала, что хихикала по углам со своим Сережей.
Возвращаясь домой на следующий вечер, Жанна поняла, что пришло время расставить точки над «и». Больше не хочет она терпеть постороннего мужика в доме, который ничего не делает, а только паразитирует за ее счет.
И пусть Лиля обижается на мать сколько угодно, но Жанна устала от всего происходящего и терпеть этого в своем доме не намерена.
В прихожей, как ни странно, грязной обуви не оказалось.
Жанна, приготовившаяся к разборкам, медленно сняла пальто и повесила его в шкаф. Тут же подметила, что в шкафу не было ни куртки Сергея, ни ветровки Лили, в которой та ходила в последние две недели.
В прихожую вышел Витя.
— Мам, а что на ужин?
— Лилька опять не готовила ничего? —поинтересовалась Жанна, чувствуя, как привычно начинает закипать внутри раздражение.
— А Лильки нет. Они с Сережей собрали вещи и уехали.
Жанна замерла. Уставилась на сына, соображая, шутит он или просто что-то напутал.
Потом бросилась в комнату к Вите, вещей Сергея там не было.
В комнате Лили тоже было почти пусто: на полках не было ее учебников, а в комоде отсутствовала часть одежды.
— Куда они направились? — спросила Жанна, доставая из сумочки телефон.
— Я не знаю, — Витя пожал плечами, — так что на ужин, мам?
Лиля ответила на звонок не сразу.
Перезвонила Жанне примерно через час, когда та уже изнемогала от неизвестности и желания как следует высказать дочери все, что она думала о ней и ее «взрослой» жизни.
— Не кричи, пожалуйста, — тут же остановила поток материнских возмущений Лиля, — дай мне сказать. Да, мы ушли, потому что я вижу, что тебе тяжело с нами.
— А предупредить нельзя было? — обиженно спросила Жанна. — Сказать заранее о своих планах?
— Мы не были уверены в том, что с квартирой получится, — ответила Лиля, — мы сняли однушку на Строительной.
— Это ведь далеко, на самом краю города! — вскричала Жанна. — Лиля, возвращайся домой немедленно!
— Нет, я не вернусь, — твердо ответила дочь, — мам, прими уже как данность то, что я не маленькая девчонка. Витьку воспитывай, а я уже взрослая. Я люблю Сережу и хочу, чтобы все мы жили в мире и покое. В нашей квартире это невозможно. Не из-за тебя, а просто потому, что каждая семья должна жить своей жизнью.
— А у вас что же, семья? — проговорила Жанна, чувствуя горечь.
— Надеюсь, что да, — отозвалась Лиля, — Сережа мне предложение сделал. Мама, у нас и вправду все серьезно. Он работает, я тоже теперь по вечерам буду репетиторством подрабатывать. Как-нибудь протянем.
Жанна вздохнула, поняв, что и вправду влезать в жизни дочери – это последнее дело.
Не станет она мешать Лиле и ее решениям, потому что, лишь набив собственные шишки, можно сделать важные жизненные выводы.
Пусть набивает, пусть осознает. Может быть, из этих отношений с Сергеем и в самом деле что-то получится. Ведь если у Жанны не получилось, это не означает, что это правило распространяется на всех.
— Хорошо, — спокойно сказала Жанна, — ты только не забывай о том, что у тебя есть дом и своя комната. А я всегда тебя приму и не буду ни в чем упрекать.
— Спасибо, мама, я не забуду. И еще хотела кое-что тебе сказать… Я тебя люблю.