Заходя в магазин, Тамара Ворчихина первым делом стряхнула со своих массивных плеч и меховой шапки гору снега прямо на казенный линолеум.
Затем с важным видом прошла к окну, постучала сначала одной ногой, обутой в валенок о чугунную батарею, затем второй, оставляя кучки снега за собой и наконец подняла свое вечно недовольное лицо в очках на молоденькую продавщицу.
— Ты вот что Машка, — безо всякого приветствия заявила она, — еще раз тебя возле сына моего увижу, жалобу на тебя твоему начальнику доложу. Так мол и так, никудышная из Машки продавец. Покупателей обвешивает, товар подворовывает, сдачу не додает. Мигом на улице окажешься!
Молодая продавщица вздрогнула от услышанного и ударила тонкой ручкой об стол:
— Тамара Константиновна, никаких намерений относительно вашего сына я не имею, а что сам каждый день в магазин приходит и у полок стоит, не моя в том вина! Лучше за сыном следите!
Тамара словно ждала от молодой девушки каких-то действий, быстро подбежала к прилавку и зашуршав своим пакетом, высыпала на стол пряники и печенья, уже поломанные, потерявшие вид.
— Что ты мне вчера продала, деревянные, есть невозможно? — перешла на громкий крик она. — Да за такое неуважение закрыть вашу шарашку можно, привлечь к суду! Зубы об ваши пряники поломать можно! А ну деньги мне за товар верни и новых пряников навесь!
Глаза девушки стоявшей за прилавком, забегали по товару.
— Да вы… Да я же хорошие, свежие печенья и пряники вчера вам взвешивала… Вы издеваетесь что ли надо мной?
Тамара довольно вытянулась, сложив руки на груди и улыбаясь во весь рот:
— Тебе что говорили, когда обслуживанию населения обучали? Покупатель всегда прав! О как! И ведь не поспоришь. Твое место здесь зыбко детонька. Держись за него изо всех сил, а то ведь выпру тебя, мне не впервой. Много тут таких стояло, зевало, да глазками хлопало, я всех в два счета выжила, и тебя дожму.
Мария не нашлась что ответить на грубое нахальное поведение женщины, предпочла не портить себе день с утра, потому открыла кассу и отсчитала несколько купюр; молча выслушала еще несколько колкостей в свой адрес и выдохнула, когда наконец, неприятная посетительница ушла.
— Мегера какая, — покачала головой и проводила взглядом из окна она. — Не дай Боже ее невесткой стать.
Вздохнув, девушка взяла пакет и сложила в него выброшенные Ворчихиной печенья и пряники.
Мария не имела привычки выбрасывать съестное, так как в хозяйстве у ее родной бабули было несколько голов скота. Все можно скормить животным и птицам.
Невероятной сердечности, доброты и иных прекрасных душевных качеств Мария уродилась. Собственно и собой девушка была недурна.
Потому и заявился в магазин с утра тракторист Ворчихин.
Сняв шапку с порога, прошел он к витрине и принялся изучать ее.
— Леонид, — тут же подошла и встала по ту сторону витрины Мария.
Голос девушки был настойчив:
— Не могу больше молчать. Ваша мать приходила ко мне с утра. Ругалась из-за вас, обещала мне неприятности устроить. А все потому, что ей люди добрые донесли, что вы ходите каждый день в магазин. Неприличного всякого напридумывали. А вы и впрямь, простите меня за прямоту, зачастили.
Леонид потоптался, помял шапку в руках и виновато посмотрел на Марию.
— Вот оно как. Значит пришла пора признаться. Люблю я вас. Как в первый раз увидал, так и покой потерял.
Мария ахнула и всплеснула руками:
— Да что ж вы так, чувствами разбрасываться!
Молодой человек поднял в кои то веки на девушку глаза.
Пронзительный взгляд кристально-чистых голубых глаз тронул потаенные уголки души Марии.
А белокурые вьющиеся локоны мужчины и его полные, налитые соком губы, шевельнулись:
— Если хоть день вас не увижу, сойду с ума!
***
Как издавна у большинства людей повелось, томления влюбленных сердец разбили все условности, которые разум пытался сохранить.
Мария полгода не давала волю чувствам. Леонид продолжал наносить визиты в магазин и она решила, будь что будет.
И ответила на чувства влюбленного Леонида.
Когда Тамара Ворчихина поняла, что отвадить сына от молоденькой продавщицы ей не по зубам, сильно разозлилась.
И выставила сына за ворота с одним-единственным пакетом в руках и напутствием:
— Коль тебе незнакомая девка стала дороже матери и родной семьи, ступай. Но так и знай. Наломаешь дров, в виде кучи непризнанных мной детей, обратно тебя в семью я не приму.
Леонид постоял у собственных ворот, поглядел на крышу дома своего.
Глаза уже защипало от слез, а в душе появилась непонятная пустота, но приступ внезапной слабости парень преодолел.
— Что ж вы маменька, так легко от сына отрекаетесь, — промолвил он. — Я двадцать два года здесь прожил, а меня выставили как ненужный элемент и кто, мать, которая за всю жизнь собаки не выгнала. И за что? За то что посмел завести отношения с девушкой. Так ли уж сильна материнская любовь, коль не выдержала соперничества с любовью к девушке? Может я чего не понимаю? — почесал он в голове.
Более не оглядываясь, молодой человек побрёл к дому Марии, у той как нельзя кстати был выходной.
Между ним и девушкой уже был уговор: жить будут вместе, подадут заявление в ЗАГС.
Но едва Леонид прошел во двор, на крыльцо выбежала старушонка, хлопнула дверью и загородив ее своей скрюченной тощей спиной, заголосила:
— Куды путь держишь, соколик? К Марии не пущу. Она у меня девушка порядочная, воспитанная, во грехе жить не станет. Что люди скажут, опозоришь да смоешься, с вас станется!
Леонид запустил руку в буйны кудри свои, задумчиво почесал, отчего кровь прилила в голову и раскрыл рот:
— Так мы с Марией подавать заявление в ЗАГС собираемся.
— Вот когда распишут вас там, тогда и пущу в дом. А пока не обессудь, можешь здесь под навесом жить. Чай не зима, тепло еще.
Старая женщина закрыла дом на замок под ключ и повернулась к гостю:
— Там в дальнем сарае стоит кровать. Собери и поставь ее там. Я тебе выделю тюфяк. Да смотри, не по сараям прячься, а чтоб здесь перед глазами у меня всегда был!
Сказано — сделано.
Пока Леонид перетаскивал и обустраивал для себя спальное место, старуха вытащила из сарая старый стол, установила его под яблоней во дворе.
После чего разрешила внучке напоить гостя чаем.
Во время общения молодых она сидела на лавочке во дворе и не спускала глаз с Марьи.
— Бабуля у тебя конечно, гроза, — проговорил Леонид, когда девушка принесла к столу поднос с чаем и едой.
— Вы обязательно поладите, — улыбнулась Маша.
После Загса довольные Леонид с Марией стали жить вместе уже с доме.
Оба расцвели от счастья.
Спустя полгода совместной жизни, Мария поняла что Леонид хорош собой, добр и ласков, но на этом все достоинства его заканчиваются.
Молодой человек был не приспособлен к быту совсем. Он не умел ни печь растопить, ни воды принести, ни приготовить, ни даже чашку за собой помыть.
Новоиспеченная супруга удивилась:
— Ты что, никакой работы по дому не делал никогда? Поди дров принеси, двор почисть, овечек покорми. У нас большое хозяйство, дорогой, некогда сидеть!
Леонид вскидывал над головой руки и принялся с остервенением ворошить свои кудри.
— Волосы то в покое оставь! — возмутилась девушка.
Супруг исполнил требуемое и снова сел.
— Так и будешь делать все по моей указке? — удивилась Маша. — Дорогой, так не пойдет! Мне не нужен помощник, нужен хозяин в доме, понимаешь?
Мужчина растерянно улыбнулся и кивнул головой.
— Ну так и печь растопи!
Девушка попыталась переключиться на дела.
Чувствуя раздражение на любимого мужа, девушка уходила головой в работу.
Тамара Ворчихина долго обходила магазин, в котором девушка работала, стороной.
Демонстративно переходила на другую сторону дороги когда видела Машу.
Но в день рождения Леонида женщина не выдержала и заявилась в магазин.
— Ну здравствуй Марья.
— Добрый день, — вежливо поздоровалась Мария.
— Ну что, как жизнь молодая? — сварливо поинтересовалась женщина. — Окрутила таки моего сына, вот же ж зме я.
Мария нахмурилась:
— Можно подумать, отхватила редкий экземпляр. Да вы радоваться должны, что я согласилась за него пойти. Он же ни к чему в жизни не приспособлен! Ни еду себе разогреть, не мусор за собой собрать, унести. Все то ему нужно говорить!
Тамара Ворчихина хмыкнула, дернув бровью:
— Дошло наконец? А я предупреждала тебя не связываться. Сын у меня весь насквозь больной. Когда родился, говорили не жил ец. Да и потом он рос, врачи засыпали нас диагнозами. Вечно слабенький был, вечно в обморок валился от простейших просьб. Ну мы с мужем и не заставляли его работать. У нас для дел по дому здоровые Танька с Пашкой есть. Что ж девка, наигралась в семью, устала? Так выгоняй Лёньку, пока детишки не пошли. Я его приму домой. Только чтобы безо всякого балласта в виде тебя.
Мария опешила от услышанного.
Она конечно рассердилась на «мамашу», но решила более с ней в дискуссии не вступать.
Ведь та до сих пор считала ее пустым местом, не говоря уж о том, чтобы интересоваться сыном вообще.
Первой мыслью девушки было разойтись.
Они молоды, у них действительно еще не народились дети, можно было бы мирно расстаться не обременяя более друг друга.
«Мамсик», «инфантильный», все эти эпитеты были уже знакомы Маше, а ей все таки хотелось нормальной семьи, в которой главой семьи будет конечно же муж. Мужчина, который возьмет все проблемы быта на себя.
Будет договариваться насчет дров, будет колоть их.
— Если честно, то я не умею их колоть. Мне и топор в руки никогда не давали, — осторожно обронил он, когда пришла пора заниматься заготовлением дров.
— Что?! — удивилась Маша. — Как же так? Даже бабушка до сих пор дрова колет сама, даже я с детства научилась их колоть!
Леонид почувствовал расстройство Маши, хотел по привычке запустить руки в волосы, но сдержался.
— Любимая моя. Я ведь не говорил что не могу их наколоть. Ты меня научи и я их начну колоть. Правда-правда.
Мужчина с такой нежностью обнял молодую жену, что та сдержалась и не стала браниться.
— Хорошо. Пошли, покажу все. Там ничего сложного нет, но руки все же устают.
Старуха, резавшая лук в кухне на суп, издала громкий вздох.
Что-то разочаровал ее «зятёк», не шустрый, соображает медленно, не схватывает все на лету, как допустим та же Маша.
Однако когда бабулька закончила возиться в кухне и подошла к окну, то увидела как во дворе хохочут внучка с зятем.
— А может он не так уж плох, — подумала она вслух.
***
Первый год супружеской жизни был сложным, молодые оказались разными, характерами притирались.
Однако позже Мария привыкла к Леониду. Сына она целенаправленно рожала потому что решила, что семье — быть.
Лёшка получился шумным и горластым, зато внешне весь в отца.
Голубоглазый белокурый ангелок до того хорошеньким и милым рос, что даже прохожие останавливали шаг, чтобы поглазеть на малыша в коляске.
Тут уже Тамара Ворчихина не выдержала и прибежала к дому Маши на поклон сама.
— Добрейшего денечка, — робко постучавшись, вошла в дом она.
Не с пустыми руками шла, с подарками для ребенка, невестки и бабушки.
Мария, наглаживавшая рубашку мужу, отставила утюг и подошла к гостье.
— Ты меня Мария прости, — тихонько попросила Тамара. — Я ведь не думала, что у вас все сложится.
Мария промолчала, а Тамара разулась и схватив все свои коробки и пакеты с дарами, пошла за ней в комнату.
— Врачи хором говорили в Лёнькины пять лет, что он не осилит школьные программы. Он и впрямь звезд с неба не хватал, учителя тянули его изо всех сил. Но в старших классах он вдруг стал хорошо учиться. Я тогда пришла к выводу, что он зазубривает материал наизусть. И наши проблемы никуда не ушли. Он у меня без конца болел, я настолько привыкла к тому что он у меня… не такой как все.
Тамара вдруг расплакалась и достав платок из кармана, прижала его к лицу.
— Я поставила на нем крест. Решила что он всегда будет жить со мной. Ведь любая девица, пожив с ним, сообразила бы что к чему… Потому я и запрещала вам крутить любовь. Я думала, что ваши отношения закончатся разводом.
Мария села рядом с Тамарой на диван и принялась смотреть на нее во все глаза.
— Не наговаривайте почем зря, Леня вполне здоров. Да он всю работу в доме выполняет, он наш кормилец, он молодец. Всякое бывает в жизни, могут и врачи ошибиться, может и ребенок перерасти диагнозы и стать нормальным человеком, — нерешительно произнесла она.
Тамара с надеждой посмотрела на нее.
— До меня слухи дошли, что вы не собираетесь расставаться.
— Нет конечно, Леня для меня — все. Были небольшие проблемы, но мы преодолели их. Леня самый лучший для меня, никакого другого мне не надо. И разводиться мы не собираемся, вот еще.
Тамара долго не могла поверить невестке.
— А можно мне на внука посмотреть? — наконец выдала она.
— Он еще спит, у него дневной сон. Придется вам со мной и бабулей чаю пока попить, — улыбнулась Маша.
Тамара схватила невестку за плечо:
— Еще раз прости! А знаешь, я ведь молилась и молилась за моего Леонидушку. Я просила ему спокойной жизни и счастья. Видно один ангелочек откликнулся на мои мольбы. И этот ангел — ты!
Напряжение, возникшее с того момента как Тамара Ворчихина переступила порог дома, испарилось.
И вот уже женщины принялись ворковать сидя за столом.
Тем временем Леонид шел с работы к дому. Спешил к любимой семье. Он и вообразить себе не мог, какой приятный сюрприз ждал его дома.