—Ноги моей тут больше не будет! – Ворчала Катерина, пока мы спускались к машине.
—Дорогая, я с тобой солидарен, как никогда! – поддержал я ее.
А все так хорошо начиналось…
***
—Юр, не забудь мусор вынести перед поездкой. А то ты мне со вчерашнего дня обещаешь, а мешок и ныне там! – Катюша начала готовиться к выходу с самого утра. Была в ней эта странная и непонятная для меня черта – отсчитывать время назад, стараясь распланировать все дела до выхода из дома.
—Так, если у свекрови нам надо быть в четыре, значит выйти надо в три, чтобы был запас на пробки и всякий форс мажор. А если в три мы выходим, мне в два надо начать собирать мужа и детей. Самой надо начать собираться в час. Значит, обедать надо всех усадить строго в двенадцать, чтобы потом не подтягивать отстающих… – Бормотала Катя, бегая по квартире из угла в угол, на ходу выполняя десяток дел.
Катька моя – настоящая пчелка! И по дому все делает, и детей мне прекрасных растит, еще и работать успевает удаленно, пока в декрете с младшим сидит. Никогда бы не подумал, что мне достанется такая жена. Повезло, что сказать!
Знакомы мы с ней уже десять лет, семь из них женаты. Все вроде хорошо между нами. Но жене сложно было подружиться с моими родственниками. Честно говоря, я и сам с ними не особенно дружу. До сих пор конфликты возникают. Причем мать и сестры ведут себя так, будто они – сущие ангелы, а мы с Катей – собрание пороков. Не пойму только, зачем они нас каждый раз в гости зовут. Я вижу, как жене не хочется ехать. Она каждый раз ждет, что я сам предложу отменить поездку. Да я бы и отменил, но потом месяц придется слушать, как редко приезжает старшая Лида, а мы не можем ради нее отложить все дела.
Семья моя – мать, две старшие сестры и я, самый младший. Отец погиб, когда мне годик был. Его я толком и не помню. Хороший он был человек. Слава богу, успел он на работе выхлопотать для многодетной семьи большую четырехкомнатную квартиру. До этого вся семья ютилась в однушке на окраине. Мать, после ухода отца, продала ее и эти деньги помогли нам тогда выжить.
Потом сестры подросли, старшая, Лидка, замуж вышла и уехала с мужем в столицу. Приезжает примерно раз в три месяца с ним и по такому случаю мать собирает всю семью.
—Юра! Я надеюсь, мне не надо напоминать, что в субботу вы должны быть у нас. Только поговори со своей «сиреной», чтобы вела себя прилично. И жене напомни, чтобы смотрела за ребенком. – Внуков моя мать делила на «своих» – рожденных от дочерей, и «чужих» – наших с Катей.
Для меня такое деление было непонятным и неприятным, но мать всегда умела вывернуть все себе на пользу.
—А чего ты обижаешься? В том, что Лидочкин сын и Юлечкины дочки мне родные, я не сомневаюсь. А вот от кого твоя Катька прижила таких невоспитанных и совершенно не похожих на тебя детей – вопрос!
—Мам! Прекрати! Как это, непохожих? Дашенька похожа на меня. А уж о Максиме я и говорить не хочу – даже незнакомые люди говорят, что он – моя копия.
—Это тебе так кажется. Кто воспитывает, на того дети и похожи, это ж всем известно. Так что, возможно, что они тебе чужие. Ну да все равно, недаром народная мудрость гласит: «Невесткины дети — чужие внуки, дочкины дети — родные внуки».
Спорить с матерью было бесполезно, поэтому я даже и не пытался. К тому, что я – нелюбимый ребенок, привык с детства. Потому и к своим детям другого отношения не ожидал.
Но надо сказать, даже своих дочерей мать любила не одинаково. Лидка жила с мужем далеко, потому и не жаловалась на свою семейную жизнь. Все неприятности с мужем она оставляла внутри их семьи. Помощи у матери она попросила лишь однажды, когда они с мужем копили деньги на новую квартиру.
А вот Юлька, средняя моя сестра, любила все скандалы вынести на публику. Каждую ссору с мужем она тащила «в люди» – звонила свекрам, жаловалась на их сына, потом звонила матери и просила приютить ее с детьми на пару дней. В итоге, Юлькин муж не выдержал и выставил ее за дверь. Сам тоже собрал вещи и ушел к родителям. Жилье их совместное сестрица моя прибрала к рукам заранее. Продала, а куда подевала деньги, не сказала. Так как идти Юльке, кроме квартиры родителей, было некуда, уселась она на шею нашей матери, вместе с дочками-близняшками. Девчонкам было уже по пять лет, но на работу Юлька не торопилась. А зачем ей? Мать пенсию получает и работает, муж бывший какие-никакие алименты платит. Плюс, периодически Юлька «доила» свекров, чтобы помогали внучкам. Мы со старшей сестрой несколько раз пытались гнать ее на работу, но безуспешно. Мать начинала на нас кричать, что мы не жалеем бедную девочку.
А потом «бедная девочка» выкинула такое, от чего у нас с Катей долго дергался глаз.
Однажды приехали мы к матери в гости, побыли денек, и стали вечером домой собираться. Даша наша начала проситься, чтоб остаться с ночевкой. Заигралась с двоюродными сестрами и братом, не разнять. Раньше мы ее у бабушки никогда не оставляли, поэтому ничего страшного в этом не увидели. Лидкин сын тоже остался, а сама она с мужем собиралась ночевать в гостинице.
Но тут мы узнали, что именно наша дочь – «невоспитанная сирена», которая орет так, что у бабушки поднимается давление. Нет, наша Даша может заиграться и начать громко смеяться. Но она же не одна шумела? Четверо детей, возрастом около пяти лет априори не могут играть тихо!
—Нет уж! Это вам кажется, что ваша послушная. А у меня иное мнение. Юлины дочки меня слушаются, Лидочкин сын – тоже. А вашей хоть сто раз скажи – мимо ушей все летит! Нет! Везите свою сирену домой! – Мать не хотела ничего слышать.
—Мам, она у тебя никогда с ночевкой не остается. В кои-то веки попросилась. Тебе сложно, что ли? – Мне было стыдно перед женой за такое поведение матери.
—Сложно! К тому же, у меня температура поднимается. Заражу еще вашу Дашку, потом меня виноватой сделаете! Везите ее домой. Устала я от ваших просьб. Сами родили, сами и воспитывайте. Я вас троих без посторонней помощи подняла. Ни у кого не просила на денек детей забрать.
Когда мы успели надоесть матери своими просьбами, я не знаю. Ни единого раза она с внуками не сидела. Всегда выручали Катюшины родители. Моя мать вечно то на работе, то с Юлькиными близнецами сидела. Ее мы не дергали. К тому же, других внуков мать заразить не боялась… Мне было обидно! Вот оно – истинное отношение любимой матери ко мне!
Собрав жену и детей, я уехал домой. Несмотря на то, что утром мне надо было рано вставать, заснуть в ту ночь так и не получилось. Как оказалось – неспроста. Словно предчувствие было какое-то.
Несколько дней мать мне не звонила. Как потом оказалось – обиделась на меня за мою просьбу оставить Дашу с ночевкой. Отлично! Она отказала, она же и обиделась. Спасибо Кате, даже слова по этому поводу не сказала. Знала, как болезненно я воспринимаю вот такое разное отношение.
Потом у нас заболел сын, и мне стало как-то не до капризов матери. Она сама позвонила через два месяца, пригласила в гости по случаю приезда Лиды.
—Только я вам сейчас адрес новый пришлю. Мы с Юленькой теперь живем в другом месте. – Казалось, мать сейчас пополам разорвется от радости.
—В другом? Это в каком же?
—Мы продали нашу квартиру. Все равно она уже старая, в ней планировка неудобная, да и ремонт требовался. Купили другую, в соседнем районе. Так тут красиво! И сразу с ремонтом взяли. Даже мебель бывшие хозяева оставили. Теперь у девочек просторная детская и у нас с Юлей нормальные комнаты. А то в старой квартире ютились в крошечных каморках. Даром, что четыре комнаты, жили, как селедки в бочке.
Хваткости Юльки я мог только позавидовать. В свое время она лихо обобрала своего мужа. Он женился, привел Юльку в свою квартиру. Та начала скулить, что ей тесно. В итоге, мужик набрал кредитов, чтобы расширяться, а Юлька пошла и на развод подала. Якобы, чтобы пособие на детей получать. В итоге, муж ее продал свою квартиру, вложил денег с кредитов, купил новое жилье. Но его Юлька оформила на себя. И все, дальше мужику там ловить было нечего. Ссоры и скандалы закончились фактическим разводом. Доказать он уже ничего не сумел, да и не стал связываться. Понял, что все равно в проигрыше окажется.
Деньги от продажи той квартиры, насколько я понял, Юлька вложила в покупку нового жилья. В общем, провернула многоходовочку! И все мы должны были восхищаться тому, как ловко она умела обманывать людей!
Видимо, мать ждала от меня какой-то реакции, но я был так потрясен, что слова не мог сказать. Наспех попрощавшись, я позвонил жене. Ее реакция была куда более яркой.
—Ничего удивительного! Пенсию и зарплату много лет копила – Лидочке на расширение жилплощади. Квартиру, которую семья получила, как многодетная, вообще продала, чтобы Юленьке помочь! А что же Юра? А Юра и сам справится! Ты хоть спросил, тебе какая-то компенсация твоей доли причитается? Квартира родителей вам всем вместе принадлежала. —разозлилась моя Катюша.
—Да мы давно уже все свои доли на мать переписали. Она одна была хозяйка. Ничего мне там не причитается, похоже.
—Ну, мать же могла хотя бы ради приличия предложить тебе четверть стоимости квартиры! Нам бы эти деньги очень пригодились. Мы бы тоже жилплощадь расширили. Дети растут! Им отдельные комнаты нужны! Ютиться вчетвером в «двушке» становится все сложнее.
Я слышал по голосу, как расстроилась жена. Разговор о расширении велся между нами давно. С тех пор, как на УЗИ нам предсказали мальчика. Жили мы в добрачной «двушке» Кати. Хотели ее продать, добавить немного и купить более просторное жилье. Катя все тянула с продажей. И я ее понимал – лишаться добрачного имущества с двумя детьми на руках – страшно. При том, что добавить к стоимости ее квартиры я ничего не мог. Понятное дело, если бы мать по справедливости выделила мне четверть стоимости нашей старой квартиры, нам было бы куда проще. Лидке на «трешку» мать добавила без разговоров. А когда я «закинул удочку», услышал о себе много интересного.
—Какие деньги? Ты в своем уме? Ты – мужик! Неужели сам себе на квартиру не можешь заработать? Юленька одна осталась, ей помогать надо. Лидочке помогла, так как в силе еще была. Сейчас уже не могу. Мы потому и решились на продажу старой квартиры, что в ней уже жить стало невозможно. Ты вот ни разу не предложил что-то в ней сделать или ремонт оплатить! А мог бы. –раскричалась мать.
—А с чего я должен оплачивать ремонт? У меня своя семья. Мы с Катей оба работаем, стараемся. Юлька просто сидит на твоей шее. Могла бы на ремонт заработать, ведь она жила в этой квартире. Но вы все решили по-умному провернуть. Продали общую квартиру, а новую купили и оформили на Юльку. Теперь я к ней уже никакого отношения не имею! И я у вас еще виноват, что не помог с ремонтом?
—Конечно! Да уж, сын! Не ожидала от тебя! Видимо, жена на тебя так влияет. Она у тебя – мелочная и меркантильная. Вот и ты с ней таким стал.
—Мам, не смей гадости про Катю говорить! Она – лучшая жена, какую я только мог найти. Не понимаю, как она вообще терпит вас и до сих пор с вами общается.
Понимая, что ссоры с матерью все равно ни к чему не приведут, я завершил разговор. Вот же хитрюги! Провернули все за моей спиной и звонят, как ни в чем не бывало, в гости зовут.
Ехать никуда не хотелось. Я видел, что и Катя была совершенно без настроения. Разговор о поступке матери и сестры буквально висел в воздухе, но Катя не стала поднимать эту тему.
В тот раз мы в гости не поехали. Выслушал я много всякого, но решил, что так будет правильнее.
В следующий раз мы встретились с родственниками только через несколько месяцев. Оказалось, у матери с Юлькой было для нас немало новостей, о которых мы, по их мнению, не знали.
—Юр, я не пойму, чего вы с Катькой надулись на нас с мамой! Вы, видите ли, хотите расширяться. А материнский капитал вам на что? Неужели в нашем городе вы не сможете найти приличную «трешку», после продажи «двушки» вместе с материнским капиталом? Почему другие так делают, а твоя королева не может!
Я видел, как напряглась Катя. И знал, в чем причина. Квартира была ее имуществом, материнский капитал – тоже ей дали за рождение детей. Получалось, в наше светлое будущее вкладывалась только она. А я просто пользовался всем готовым. Мы специально решили не тратить материнский капитал, чтобы иметь возможность распорядиться им с умом. Сама же Юлька вообще его через какую-то мошенническую схему хотела обналичить. Едва не посадили ее. И когда мать ей купила квартиру, Юля свой капитал в нее не вложила. А мы обязаны были. И этот бред они выдали нам как гениальную мысль.
И тут не выдержала моя Катя.
—Спасибо, Юль, что разъяснила нам то, что мы и так знали. Только вот мне интересно, откуда в тебе столько наглости? Ты одна теперь единолично будешь пользоваться всем наследством родителей и еще собираешься меня жизни учить? Не стыдно? Юра остался без доли в жилье и, по сути, на нем теперь вообще никакого имущества нет! Но вас это не смущает. Выделять ему его законные деньги вы и не думаете!
—Ой, хватит! Я всегда знала, что ты жадная и хапуга, но не думала, что настолько. Боишься, что при разводе Юрка у тебя половину квартиры отожмет, вот и не хочешь продавать? Нормально живете! Вроде все хорошо, семья, а сама на пять ходов вперед все продумала! Катька, ты кроме выгоды своей больше вообще ни о чем думать не можешь? А еще называешь себя порядочной и честной! А сама – меркантильная жадина! Все мысли лишь о том, как бы у меня отобрать дольку в моей квартирке! Бедный Юрка! С кем живет! Ведь чуть что – выставишь его с пакетом вещей, а ему и идти некуда! – Юля отлично умела обернуть любую претензию себе на пользу. Эта способность была в ней с детства, за что я частенько втихаря делал ей гадости.
—Вот именно! А кто виноват, что ему идти некуда? Кто лишил его единственного имущества? Вы без его согласия продали квартиру, лишив его доли в наследстве. К тому же, напомнить тебе, как вообще эта квартирка куплена была? Чьи интересы ущемили? И после этого ты еще смеешь меня звать меркантильной? – Моя Катерина всегда умела за себя постоять. Но у нее шансов против Юльки не было.
—Вот! Вот ты свое истинное лицо и показала! Смотри, Юрка! Ты еще ее защищал! А она открыто говорит, что выставит тебя за порог, чуть ты неугоден станешь! Живи дальше, на птичьих правах! Ну, ничего! Ты у нас – настоящий мужик! Сможешь себе потом и жену нормальную найти, и жильем обзавестись! – Юлька выглядела так, словно не она лишила меня имущества, а Катя вероломно предала нашу семью. Терпеть такое я не стал. Собрав семью, я вышел из квартиры.
—Ноги моей тут больше не будет! – Ворчала Катерина, пока спускались к машине.
—Дорогая, я с тобой солидарен, как никогда!
—Юр, это не дело – решать все наши проблемы за мой счет. Я тебя люблю и верю в то, что у нас все будет хорошо. Но жизнь – есть жизнь. В ней всякое может случиться. Я не хочу оставаться с двумя детьми на руках, без твоей помощи, да еще и делить с тобой то, что, по справедливости, принадлежало только мне. Я не меркантильная, я просто реально смотрю на жизнь. И мать твоя это понимает. Они решили обезопасить себя от всех посягательств. А я так делать не имею права.
—Я все понимаю. Но я ничего с ними не могу поделать. Свою долю я матери сам отдал. Юридически они ничего не нарушили. А о моральной стороне мало кто заботится.
***
Прошло несколько дней. Я всю голову сломал, пока придумывал, как бы нам выкрутиться. В итоге, решил взять ипотеку, а квартиру жены оставить на будущее нашей дочери. Друг занял денег на первоначальный взнос. Благо в нашем городе цены на жилье не заоблачные.
Недавно мы всей семьей переехали в нашу новую квартиру. Старую сдаем и с этих денег платим ипотеку. Материнский капитал тоже пока не трогали. В общем, советам матери и Юльки не стали следовать. А самое главное – исключили их из нашей жизни. Решили, что с такой родней и врагов не надо.