Анатолий смотрел на свою любимую женщину, не веря все еще, что ему крупно повезло. Надя работала в их фельдшерском пункте и все мужики из бригады заглядывались на нее, даже женатые. А холостые так и вовсе только и мечтали, как бы обратить внимание этой Снежной королевы на себя. Так они называли Надю, но с особым трепетом. Она была словно заколдована, но сердце ее непременно должно оттаять, как только рядом окажется тот, кто сможет прикоснуться к ней своим теплом. Многие работяги бегали к фельдшеру, отыскивая самые нелепые причины. Но Надежда понимала все это и старалась никого не обижать, всем помогала в пределах своей компетенции, но дальше заходить не позволяла.
Анатолий, как и остальные, был неравнодушен к Наденьке, как он ее в мыслях называл, но не решался даже в сторону ее дышать, не говоря уже о выдуманных визитах в медпункт. Только в столовой, встречаясь порой, приветствовал легким кивком, а потом бросал взгляды в сторону ее столика. И смены брал дополнительные, оставаясь на вахте, чтобы чаще видеть ее. А однажды в шахте, где он работал проходчиком, случился небольшой обвал. Никто не пострадал, кроме Толика. Да так ему досталось, что не мог ни шею повернуть, ни спину разогнуть.
Коллеги помогли ему добраться до медпункта, бросая шутки по пути, что повезло ему, радоваться должен, что Снежная королева сейчас все внимание ему одному посвятит на какое-то время. Но Толику от боли было не до шуток, хотя грела мысль о том, что повод видеть чаще Наденьку теперь заслуженный. Так и вышло. Надежда велела Анатолию остаться в специальной комнате, где она сможет наблюдать за его состоянием. Делала растирания, уколы, приносила еду из столовой. Анатолию было неудобно, но в то же время не передать, как приятно. Казалось, что его мечты, которые он сам считал неисполнимыми, сбываются чудесным образом.
Фельдшерский пункт находился немного поодаль от основных строений. Был там кабинет для приема, комната для проживания фельдшера, где Наденька жила, и комната-стационар. Так что, теперь Надежда проводила с Толей много времени. Иногда заходила просто поинтересоваться, как он себя чувствует, а иногда, особенно по вечерам с кружками чая приходила – посидеть, поговорить. Больше всего боялся Анатолий, что как только ему полегчает, общение с Надей снова сведется на «нет». Но с каждым днем они как будто ближе становились друг для друга.
– Не скучно вам, Надежда (боялся вслух называть ее Наденькой) здесь одной? – Спросил однажды Анатолий и Надежда рассмеялась.
– Да нет, Анатолий Вадимович, я столько книг успела здесь прочесть, другие за всю жизнь не прочитают столько.
– А можно просто Толик? – Смутился Анатолий и сам не понял, как осмелился это произнести, – или я для вас, Надежда, слишком стар?
– Ничуть, – Надежда покраснела, – ну, просто, вы мой пациент… Но если вы не против…
– Конечно, и может, на «ты»?
– А давайте! Давай! Толик! – Сказала весело Надежда и подлила Анатолию чай, – Совсем забыла, мне же тетя Глаша из столовой пирожки еще дала, говорит, корми получше пострадавшего!
Так они провели целую неделю, которая для Толи мигом пронеслась.
– Ну вот, теперь ты полностью здоров! – Сказала Надя, улыбаясь, – будь осторожен, чтобы больше не попасть на эту койку.
– Да я не против, в принципе, – Анатолий улыбался в ответ, – если ты будешь снова рядом. Мне будет не хватать наших вечерних посиделок.
– А ты заходи… На огонек, – Надежда отвела взгляд в сторону, как будто что-то искала глазами, но ее смущение выдал легкий румянец, проступивший на щеках.
– Серьезно? – Анатолий не мог поверить своему везению.
Надя кивнула и он, поблагодарив ее за заботу, вышел из небольшого домика, вдохнув всей грудью свежий воздух.
Следующим вечером, вернувшись с работы, Анатолий помчался в сельский магазин, что был в двух километрах от их базы. Купил большую шоколадку, пряники, вафли и собрал на обратном пути букет ромашек полевых. Стучал в дверь фельдшерского пункта с замиранием сердца, и когда Надежда пригласила войти, он не сразу отважился потянуть за ручку.
– Добрый вечер, Наденька! – Впервые произнес ее имя так нежно и с такой любовью, – Это тебе, в знак благодарности за все, что ты для меня сделала.
– Спасибо! – Глаза Надежды засияли неподдельной искренностью, – Я думала, уже пожухли все ромашки…
– Все да, а эти сохранились для тебя, – улыбнулся Анатолий.
И снова они пили чай, болтали обо всем на свете, они уже знали друг о друге столько, сколько не знают порой закадычные друзья. И оба понимали, что не просто так они друг друга встретили.
– Наденька, я спросить хотел, – осмелился однажды Анатолий, когда смена его подходила к концу. – Ты могла бы… Ты бы согласилась… короче, не знаю я как сказать, просто я давно уже понял, что ты единственная женщина, с которой мне хотелось бы делить и радости и горе. Как ты на это смотришь?
Надежда неопределенно пожала плечами, а потом кивнула и опустила голову.
– Я же тоже давно тебя заприметила, но не надеялась, что ты свободен или обратишь на меня внимание.
Анатолий, не в силах совладать с эмоцией, крепко обнял Наденьку, поцеловав в макушку.
– Самый счастливый миг в моей в моей жизни, – сказал и заглянул в ее глаза, – Тогда, может, поедем ко мне? Живу, конечно, не в столице, но городок наш тихий и уютный. Работу найду, чтобы больше не мотаться вахтами. А ты уж как сама захочешь – не сможешь без работы жить, найдем местечко, а согласишься домом заниматься и детьми, которые у нас пойдут один за другим, так буду рад, я обеспечу нам безбедную жизнь, обещаю.
– Согласна! – Надежда положила голову на его крепкое плечо, – Надеюсь, что у нас все получится.
В тот же вечер Толик с Надей подали заявление в ЗАГС через онлайн сервис и назначили дату регистрации в городе Анатолия через два месяца, справедливо рассудив, что им и отработать нужно будет перед увольнением, к свадьбе подготовиться. Пусть пир на весь мир закатывать не собирались, но будут близкие родственники со стороны Анатолия, и родители Нади приедут.
Самое сложное, что нужно было сделать Анатолию – освободить квартиру к их с Надей приезду. Год назад, когда Толик начал оставаться на вахте почти без выходных, его тетушка попросила, чтобы он позволил пожить в его трехкомнатной квартире ее дочери, двоюродной Толиной сестре. Он сразу не подумал, к чему такая щедрость приведет, и согласился. А потом, когда приезжал домой несколько раз на пару дней, соскучившись по родным, жить приходилось у родителей – не станешь ведь Соню прогонять на время, и жить с ней ну как-то не совсем комфортно. Она к тому же замуж выскочить успела, и теперь с мужем чувствовали на чужой жилплощади себя почти хозяевами.
Анатолий сидел за столом, в руках — телефон, а в голове гудели мысли. Он знал, что этот звонок нельзя откладывать. Нужно было действовать сейчас, пока ещё есть время подготовить квартиру к их с Надей переезду. Сердце сжималось от неприятного предчувствия, но отступать было нельзя.
— Привет, Сонь, — голос Анатолия звучал сдержанно. Он старался говорить спокойно, чтобы не начинать разговор с агрессии. — Слушай, хотел поговорить. Я жениться собираюсь. Мы с Надей подали уже заявление в ЗАГС. Планируем скоро приехать домой. Тебе нужно будет освободить мою квартиру.
— Толь, ну ты чего? — голос Сони сразу сменился на тревожный. — Нам же некуда идти! Ты же знаешь, что Дима работу до сих пор не нашёл, а я… беременна. Нам нужен этот угол, пока мы не встанем на ноги.
— Соня, я рад за тебя, что ждёшь ребёнка, но… ты понимаешь, у нас с Надей свои планы. — Анатолий почувствовал, как начинает закипать, но продолжал держать себя в руках. — Мы договаривались, что ты там поживёшь, пока я на вахте. Но теперь у меня личная жизнь налаживается, квартира мне нужна.
— Это просто несправедливо! — Соня повысила голос. — У нас с Димой нет денег на аренду, а ты мне говоришь съезжать?
Анатолий тяжело вздохнул. Он ожидал, что разговор будет непростым, но не думал, что столкнётся с таким неприкрытым сопротивлением.
— Соня, давай обсудим всё спокойно. У тебя был год, чтобы решить вопрос с жильём. Ты знала, что я рано или поздно вернусь. Теперь мне нужна квартира. Пожалуйста, найди для себя другой вариант.
Соня не ответила, просто бросила трубку. Анатолий устало потер виски, понимая, что на этом разговор не закончился. И действительно, вскоре раздался звонок от тёти Глаши, матери Сони.
— Толя, что ты там чудишь?! — её голос звучал резко и возмущённо, едва он успел ответить. — Соня вся в слезах! Как ты мог?! Как посмел её просить съехать? Она там жить будет, и точка. Беременная, без денег, с мужем безработным! Ты молодой, на вахтах работаешь, что тебе стоит ещё подождать? Женитьбу можно и перенести. Пока Соня с жильём не определится, ты уж подожди, не дави на неё, волноваться ей никак нельзя!
— Тётя Глаша, — сдержанно начал Анатолий, — это моя квартира, и я тоже имею право на свою жизнь. Я помог вам, дал время, но сейчас мне самому нужна эта квартира. Мы с Надей женимся, и я не собираюсь переносить свадьбу из-за… — он осёкся, понимая, что вот-вот сорвётся, но уже не мог остановиться. — Из-за того, что ваш зять работу найти не может. Я не виноват в этом.
— Вот как! — тётушка набирала обороты. — Ты с ума сошёл! Это семья, Толя, а не просто знакомые! Ты должен помогать, а ты вот так взял и обидел сестру, да ещё и в такое время! И что теперь? С ребёнком на улице окажется? Ах ты неблагодарный, я тебя всегда поддерживала, а ты? В своём счастье утопаешь, не думаешь о других!
Анатолий был потрясён. Он знал, что тётушка любит свою дочь, но не ожидал такой наглости.
— Извини, тётя, — наконец сказал Анатолий, — но решение уже принято. Я не могу больше ждать.
Когда Анатолий приехал в город, он решил сразу отвезти Надю к своим родителям, пока решит вопрос с квартирой. У него на душе было неспокойно. Тётя Глаша не звонила больше, но он чувствовал, что его ждёт что-то неприятное.
Уже в подъезде его ждал первый сюрприз – он сразу обратил внимание на кучу квитанций, торчащих из почтового ящика. Когда Анатолий достал их и взглянул на даты – ему стало нехорошо. Квитанции тянулись нескончаемой вереницей: долг по коммуналке зашкаливал, нарастающие проценты штрафов выливались в приличную сумму.
– Какого черта… – прошептал он, осознавая масштабы проблемы.
Когда он подошел к двери квартиры и вставил ключ в замочную скважину, что-то внутри него кольнуло – дверь оказалась слегка приоткрыта. С порога его встретил спертый запах алкоголя и табака. Анатолий напрягся, открыв дверь полностью. В коридоре валялись ботинки, вещи были раскиданы по полу, словно после бурной вечеринки. Анатолий направился в гостиную и увидел на диване двух незнакомых ему мужчин, которые явно были не в состоянии вести разговор.
В этот момент из комнаты вышла Соня, невозмутимая, в домашнем халате.
– О, Толик… а ты чего без предупреждения? – спросила она, словно это была её квартира, а не его.
Анатолий застыл на мгновение, взяв себя в руки, чтобы не сорваться в тот же момент.
— Без предупреждения? — Анатолий почувствовал, как внутри закипает злость. — Это моя квартира, и я здесь по праву! Что ты здесь устроила?
— Да ладно тебе, Толь, не кипятись! — Соня махнула рукой, — просто гости заглянули, и мы немного расслабились.
— Не кипятиться? — его голос задрожал. — Ты задолжала по коммуналке целое состояние! В квартире грязь, чужие люди спят на моём диване, а ты мне говоришь не кипятиться? Собирай свои вещи и этих людей — и проваливайте. Сейчас же.
Соня, осознав, что ситуация выходит из-под контроля, схватила телефон.
— Алло, мам, ты представляешь? Толя тут с ума сошёл. Пришёл и выставляет всех за дверь, говорит, чтобы мы выметались. Совсем с головой не дружит!
Анатолий, не дожидаясь, пока тетушка примчится с новыми претензиями, подошел к шкафам и начал выбрасывать вещи, которые не принадлежали ему. Одежда, сумки, личные вещи — всё полетело на пол. Соня пыталась протестовать, но тщетно. В этот момент из другой комнаты вышел Дима, сонный и помятый, и, увидев, как Анатолий разбрасывает их вещи, подскочил к нему и попытался схватить его за воротник. Но Анатолий был готов – увернувшись, он толкнул Диму в сторону, отчего тот грохнулся на диван, к своим друзьям. Анатолий, не дожидаясь продолжения, уже набирал номер полиции.
Спустя полчаса, когда на место прибыл дежурный наряд и всех дебоширов вывели из квартиры, примчалась тетя Глаша, с криками, обвиняя Анатолия во всех смертных грехах.
— Как ты мог! Ты выгнал свою сестру, да ещё и полицию вызвал? Да кем ты стал? — её глаза метали молнии, но Анатолий больше не хотел ничего объяснять.
— У нее был год, чтобы найти себе жильё, — холодно ответил он. — Это моя квартира, и никто больше здесь не будет хозяйничать. В конце концов, это ваша дочь, для нее найдется место в вашем доме. Всё, разговор окончен.
Тетя еще долго осыпала его упреками, кричала, что не сможет жить с зятем тунеядцем и ребенком, который будет постоянно кричать, у нее давление, ее нужно понять и пожалеть, но Анатолий оставался непреклонен. В тот же день он сменил замки на двери и вызвал бригаду рабочих, чтобы сделали ремонт в квартире.
К свадьбе квартира была приведена в идеальный порядок, и молодожены переехали в своё жильё. Жизнь постепенно вошла в спокойное русло, и Анатолий, хотя и понимал, что отношения с тетей и сестрой разрушены навсегда, не сожалел. Он знал, что порой для того, чтобы начать новую главу в жизни, необходимо навсегда закрыть двери прошлой.
С Надей у них всё складывалось прекрасно. Она занялась благоустройством квартиры, увлеклась декорированием и даже организовала маленький сад на балконе. Анатолий же нашёл хорошую работу в их городе, больше не мотаясь на вахты.
Они часто гуляли по тихим улочкам их городка, планируя будущее и мечтая о том, как их дети будут бегать по этим же улицам. Каждая такая прогулка, каждое утро, когда Анатолий просыпался рядом с Надей, было для него подтверждением того, что он поступил правильно, отказавшись от родственных манипуляций и выбрав свою семью, своё счастье.