Жизнь порой похожа на петляющую в лесу тропинку. Никогда не знаешь, куда она заведёт, что ждёт тебя за ближайшими деревьями. Вадим Серёгин и предположить не мог, что сначала он потеряет, а потом снова найдёт своё счастье.
Жениться он не спешил. Выбирал для жизни родственную душу. Когда увидел Лизу в кафе, сердце сразу ёкнуло – она. Не раздумывая, подсел к ней и познакомился. Они читали одни и те же книги, смотрели одни фильмы, любили кататься на коньках, оба мечтали о крепкой и дружной семье, детях.
И всё сложилось так, как мечтали, только детей у них не получалось. Лиза ходила по врачам, лечилась, ездила даже по святым местам, надежды забеременеть не оставляла. И однажды поверила, что беременная. В больницу не спешила, выжидала время, чтобы не ошибиться. Только когда начал расти живот, пошла в консультацию.
Оказалось, что это не долгожданная беременность, а опухоль. Приходя с Лизой в онкодиспансер, Вадим каждый раз видел застывшие взгляды больных, словно они прислушивались к себе. Такой взгляд он скоро заметил и у Лизы.
Вадим не отходил от жены ни на шаг. Сначала взял очередной отпуск, потом за свой счёт, потом врач в поликлинике вошла в его положение, выдала больничный. Но начальник вызвал, сказал, что или Вадим выйдет на работу, или уволится. Вадим написал заявление на увольнение.
Целыми днями Вадим ухаживал за женой. Он держал её за руку, когда она начала задыхаться, как мог он молил Бога, чтобы не разлучал их, забрал его вместе с ней.
Ничто не помогло. Через три месяца Лизы не стало.
После похорон Вадим вернулся в пустую квартиру. Халат Лизы уже месяц висел на спинке стула. Вадим надеялся, что она встанет и наденет его. В прихожей стояли её сапожки, висела дублёнка, которую они купили прошлой весной с большой скидкой. Куда ни кинь взгляд, всё напоминало о Лизе, любимой и единственной, так рано ушедшей.
Вадим уткнулся в подушку, ещё хранившую запах жены, и завыл. Потом сходил в магазин и купил две бутылки водки. Утром еле поднялся с постели. Отпустившая накануне вечером боль накатила с новой силой. Вадим вылил недопитую водку в раковину. Хотя, какая разница, что с ним будет? Без Лизы он не хотел жить.
Днём ещё как-то удавалось отвлечься, а вот ночью от тоски некуда было деться. Однажды он стоял у окна и смотрел на ночной город. Что его здесь держит? Квартира? Да пропади она пропадом. Ни работы, ни жены, ни детей. Вадим открыл окно и влез на подоконник. Черневший внизу асфальт манил и пугал. Четвёртый этаж, не так уж и высоко. А если не разобьётся насмерть?
В дверь позвонили. Одно короткое мгновение Вадим смотрел вниз, а потом спрыгнул с подоконники и пошёл открывать дверь. На пороге стояла соседка.
– Вижу, тоже бессонницей маешься. Зашла посмотреть, живой ли. Что-то тихо у тебя. А откуда сквозняк? Окно открыл? Не удумал ли чего? – она беспокойно вглядывалась в лицо Вадима.
– Проветриваю просто, – ответил он спокойно.
– А, ну ладно. Смотри у меня, не наделай глупостей. Выпрыгнешь в окно, никогда Лизу не увидишь больше. Грех это большой – самому себя жизни лишать. Бог не позволит вам быть вместе в Царстве Небесном.
– Всё хорошо, тётя Рая.
Вадим еле выпроводил её. Но прыгать из окна расхотелось. Тоже слышал, что грех самоубийства не прощается.
Ночь не спал, думал. А на утро побросал в сумку кое-какие вещи и взял снимок, где они навсегда остались вдвоём с Лизой. Сбережений никаких не осталось, все деньги ушли на лечение жены. Взгляд зацепился за брошенный на стуле халат. Вадим отвернулся и пошёл к выходу. Запер квартиру и позвонил дверь к соседке.
– Куда собрался? – спросила она, заметив сумку на его плече.
– К матери. Не могу тут оставаться. Сопьюсь.
– И правильно. А надолго? – Соседка сощурила глаза.
– Не знаю. Присмотрите за квартирой. – Вадим протянул ей ключи. – Номер телефона у вас есть, звоните, если что. Пора мне. – Он махнул рукой и стал быстро спускаться по лестнице.
Какое-то время сидел в машине, собираясь с мыслями. Потом повернул ключ зажигания и выехал со двора. На трассе утопил педаль газа в пол и рванул вперёд. Промелькнула шальная мысль отпустить руль и тогда… Но тогда могли погибнуть ни в чём не повинные люди.
Двести километров проехал на одном дыхании, впервые за последние месяцы чувствовал себя легко и свободно. Родной город поразил узкими грязными улочками. Обычно он приезжал сюда летом, когда листва на деревьях всё преображала. Он и забыл, как выглядит весенняя распутица в маленьком провинциальном городке.
Вот и дом. Вадим остановил машину перед палисадником и вышел. Петли калитки жалобно заскрипели. На крыльцо выбежала мать, всматриваясь в непрошеного гостя, всплеснула руками и бросилась к нему.
– Сынок, Вадечка! Как же? И не предупредил. Ты один?
Он обнял мать, вдохнул знакомый запах, сердце наполнилось теплом и нежностью. Вадим думал, что слёз не осталось, все выплакал на похоронах, а тут почувствовал, как увлажнились глаза.
Они долго не могли наговориться, делились новостями. Мама сокрушалась о смерти Лизы, сочувствовала горю сына, старалась его утешить, побаловать вкусной едой.
– Вот и хорошо, что приехал. Дома и родные стены помогают. Чего там одному делать? А помнишь, как ты из школы прибегал…
От убаюкивающего голоса мамы Вадим действительно успокоился. Этот дом никак не был связан с Лизой, здесь воспоминания о ней потеряли свою остроту.
Вечером Вадим заметил свет в окнах соседнего дома.
– Мам, а кто там живет? Вроде тётя Люба умерла, – спросил он.
– Да Лена живёт. Вернулась год назад, с мужем развелась. Он то ли играл, то ли ещё чего. В общем, посадили его. Приехала с ребёнком маленьким. А с ней ещё десятилетний мальчик. Прибился в дороге. Сбежал из дома от пьющих родителей. В школу не ходит, документов-то нет.
Только мне и рассказала правду. Боится, что кто-нибудь заявит в опеку и Семёна заберут. А мальчишка и так намыкался. Лена работает уборщицей в магазине. Семён приглядывает за её сынишкой. Когда и я сижу с ним. А что мне ещё делать? Своих внуков нет… – Мать спохватилась, прикрыла ладошкой рот. – Прости, сынок. Разболталась я чего-то.
– Да ладно, мам, не извиняйся. Всё верно.
Ночью Вадим долго не мог заснуть, мысли метались то к Лизе, то к первой любви, Лене. Тогда, в выпускном классе, она выбрала Славку из параллельного класса.
На следующий день увидел её в окно. Лена почти не изменилась. Но сердце не дрогнуло, осталось спокойным. А ещё через несколько дней, он проснулся посреди ночи от странного дрожащего света за окном, будто солнце опустилось на землю.
– Беда, соседний дом горит! – В комнату Вадима вбежала мама.
Он высочил на улицу, в чём был, успел только у двери надеть сапоги. Народ уже бежал к пожарищу с вёдрами. Вдалеке послышалась вой сирены пожарной машины. У забора стояла Лена в ночной сорочке, прижимая к груди испуганного мальчика двух лет. Ещё один жался к её боку.
– Лена, пойдём к нам. Холодно на улице. Ты всё равно ничем не поможешь. – Вадим увёл её с детьми в свой дом.
Мама засуетилась, дала Лене свой халат, поставила чайник на плиту.
– Что случилось-то? Отчего дом загорелся? – расспрашивала она Лену.
– Не знаю. Я закашлялась сильно и проснулась, увидела, что кругом дым, схватила мальчишек и выбежала на улицу. Ничего не успела взять. Все документы сгорели. Как же мы теперь? – Лена заплакала, и вслед за ней заплакал маленький сынишка.
– Дай мне сына, я уложу его спать. Пойдём с нами. – Мама Вадима посмотрела на Семёна.
– Я не хочу спать, – упрямо сказал он.
– Дом застрахован? – спросил Вадим, когда мама с сыном Лены ушли в другую комнату.
Лена пожала плечами.
– Ладно, это легко выяснить. А пока поживёте у нас. В тесноте, да не обиде. У меня квартира в городе пустая. Нужно восстановить документы, и Семёна, если хочешь, записать, как твоего сына, дать ему твою фамилию.
– А разве не будут проверять?
– Не знаю. Попробовать можно. Ему учиться надо, в школу ходить. Главное, что все живы, а остальное можно решить.
Вадим хотел добавить, что только смерть невозможно изменить, но промолчал.
Несколько дней они жили в доме мамы. Приезжала полиция, осматривала место пожара. А потом Вадим увёз Лену с детьми в свою квартиру. Мама надавала им с собой банок с соленьями и вареньями.
Всю дорогу Вадим думал, что необходимо срочно найти работу или восстановиться на старой. Ему нужно заботиться о Лене и детях. У него появился смысл жизни. Как говориться, не было бы счастья…
Он открыл дверь в свою квартиру и пропустил Лену с мальчиками вперёд. Комнаты наполнилась детскими криками, топотом ног, а тишина съёжилась, отступила, ка котступает темнота от света.
Вадим показывал Лене, где что находится, провёл по комнатам.
– Вы занимайте большую, детям простор нужен, а я поселюсь в маленькой.
– Мне неудобно. Это была плохая идея, приехать сюда, – виновато сказала Лена.
– Да ладно. Я вообще не хотел сюда возвращаться. Чего квартире пустовать? Вам же негде жить.
Вадим снял со спинки стула халат Лизы, убрал в шкаф.
– Никак не могу смириться, что её нет. Халат оставил на стуле, словно она вот-вот вернётся и наденет его. Понимаю, что тебе нечего надеть, а в шкафах много Лизиных платьев…
– Я не смогу их носить. – Лиза резко замотала головой.
– Располагайтесь. Я пойду, возьму у соседки запасной ключ. – Вадим с облегчением выдохнул и вышел из квартиры.
– Больно ты рано жене замену нашёл, – с упрёком высказалась соседка тётя Рая.
– Это не то, о чём вы подумали. У неё дом сгорел. Куда ей с детьми идти? Пусть живут. Один я здесь не мог оставаться.
– Хорошо, коли так. Помощь нужна будет, зови, – соседка сухо попрощалась.
Когда дети улеглись спать, Вадим с Леной разговаривали на кухне.
– Я люблю Лизу и никогда её не забуду. Мы с тобой просто друг другу помогаем выжить. Я завтра попробую восстановиться на работе. Потом мы сделаем тебе документы, прописку и ты тоже сможешь найти работу. Семён в школу со следующего года пойдёт. Нужно нанять ему репетиторов и нагнать программу. Дел у нас с тобой невпроворот, – планировал Вадим.
Но части этих планов не суждено было сбыться, потому что на следующий день Семён сбежал. Поиски ничего не дали.
– Наверное, понял, что от учёбы ему не удастся отвертеться. Не переживай, он не пропадёт, – успокоил Лену Вадим.
Жить в одной квартире, вести общее хозяйство и сторониться, не замечать друг друга не получалось. Оба молодые и свободные, да и прежняя школьная любовь давала о себе знать. Вадим решил уйти на время. У коллеги на работе умерла бабушка и осталась квартира. Но как только он сказал об этом Лене, она не отпустила его.
– Получается, что я выгоняю тебя. Уйти нужно мне. Я сниму квартиру…
– И на что ты будешь жить? Лизу я не забуду никогда, но видеть тебя каждый день…
– Вадим, да открой ты глаза, наконец. Я люблю тебя…
Что ж, нельзя вечно оплакивать ушедшего любимого человека. Жизнь продолжается. Но это совсем другая история.
«Жизнь — это не страдание. Это просто ты страдаешь ею, вместо того чтобы жить и радоваться ей»
Дэн Миллмен
«О счастье можно говорить минут пять, не больше. Тут ничего не скажешь, кроме того, что ты счастлив. А о несчастье люди рассказывают ночи напролет»
Эрих Мария Ремарк