– Я к нему перееду. Он сам позвал. Так настойчив… хи-хи, – пожимала плечиком Тоня, пряча за монитором своё счастливое лицо от остальных сотрудников. – Муж? А что муж? Я не в рабстве и имею право влюбиться. У нас свободная страна.
– Так обычно говорят про Америку, а у нас Россия, – осторожно, вполголоса заметила Лена.
– И что? Есть разница?
– В чём-то да есть.
– Я так влюблена! Как никогда! – сияла Тоня, продолжая глупо и мечтательно хихикать, игнорируя скептицизм в голосе Лены.
– Я боюсь, Тоня, что он лапшу тебе на уши вешает.
Тоня вмиг посуровела и придвинула к себе клавиатуру. Начала вбивать цифры в бланк отчёта.
– А может ты мне завидуешь? – скосилась она в сторону Лены. – Что я смогла привлечь состоятельного и красивого мужчину, а ты нет?
Лена подавила смех:
– А мне это надо? Во даёшь! Меня моя личная жизнь полностью устраивает и приключений на пятую точку я не ищу. Завидую! Ха!
– Тогда почему бы просто за меня не порадоваться? Что я обрела своё счастье?
– Знаешь, Тонь, цыплят по осени считают, а у тебя с этим, как бы так сказать… кавалером… пока что даже не весна, а зима.
– Какая же ты зануда!
Слушая излияния подруги, а по совместительству и сотрудницы, Лена диву давалась. Сорок лет – ума нет, и, по-видимому, уже не будет. Влюбилась она… В мужика, которого видела всего лишь однажды. Действующий муж был серьёзным препятствием к любви. А ещё дочь. Гоша, предмет её воздыханий, сразу сказал: “своих родим, оставь девочку отцу в качестве хоть какого-то утешения”. Ловко, однако!
Искренне надеясь, что помутнение у подруги лишь временное, Лена поначалу не шибко лезла с советами и уговорами включить голову, одуматься. Но мрак, а точнее любовь, сгущалась над Тоней столь же стремительно, как сентябрьские тучи над городом: вот-вот ливанёт так, что только держись.
Тонька подцепила этого Гошу в кофейне – он подсел и завязал беседу. С ней давно никто не знакомился и Тоня была польщена. К тому же мужчина видный, симпатичный (если верить словам самой искусительницы) и немного моложе неё. Знакомство продолжилось в парке, где Тоня внезапно осознала истину. Они так легко и непринуждённо общались, такое прослеживалось родство душ, что у Тони открылись глаза на очевидное: Гоша – мужчина её мечты! Бизнесмен, красавец, холост! На вопрос свободна ли она Тоня дала ответ, не задумываясь:
– Мы почти разведены – мысленно. Живём, как соседи. Нас ничего не связывает, кроме дочери.
Ответ являлся откровенной ложью, потому что муж у Тони был замечательный: спокойный, работящий мужчина, настоящий семьянин. Лена знала Василия лично – они с Тоней начали общаться ещё задолго до того, как стали вместе работать. Василий души не чаял в дочке и жене.
Через две недели переписки Тоня всё для себя решила окончательно.
– Ты хочешь подать на развод?! – поражалась Лена, выслушивая откровения подруги.
– Не сейчас, а когда уеду. Дистанционно, так сказать. У Гоши свой большой коттедж в посёлке, а ещё у него есть второй шикарный автомобиль, он сказал, что подарит мне его после переезда, чтобы я пешком не ходила. И мы с ним расширим бизнес – он разводит перепелов и кроликов на продажу… Никогда не думала, что на подобном можно так разбогатеть! Представляешь, мне не придётся больше ходить на работу, буду сама себе начальником.
– Ага, по локти в навозе. Будешь с утра до ночи обхаживать его кроликов.
– У него наёмные рабочие! А жена ему нужна, как он сказал, для красоты и уюта! Между прочим я уже выставила на продажу свою комнату в общежитии. Она добрачная, у мужа нет на неё никаких прав. Мне её родители после техникума купили на всякий случай. Сдаю сейчас за символическую плату.
Лена подавилась чаем:
– Кхе, кхе… Продашь? Зачем???
– Для расширения бизнеса! Дело переоформим на двоих, уже обсудили это. Я же не дура. Тем более деньги не такие уж и большие, я эту комнату больше, чем за полмиллиона, не продам.
Лена как раз-таки думала об обратном – что Тоня полная дура. Она смотрела на свою подругу и не узнавала – глаза Тони застилал сплошной туман любви. Она тарахтела без умолку об этом Гоше, пересказывала все переписки, делилась планами и мечтами… Ей хотелось уехать как можно скорее! В конце добавляла:
– Смотри ничего не сболтни моему мужу! Поняла?
– Я не буду, дело ваше… – отвечала Лена не без удивления, – но мне кажется, Тоня, что ты совершаешь ошибку. Мутный этот твой Гоша, не нравится мне это всё. И ладно мужа бросишь, но дочь??
– А что дочь? Она уже взрослая, двенадцать лет. Сколько можно с ней нянчиться? Она умеет варить пельмени и жарить яичницу. Мама ей не нужна особо… Проживут без меня.
Все сотрудники замечали разительные перемены во внешности Тони.
– Замечательно выглядишь, вся сияешь! И похудела!
– Ни и красавица теперь у нас Тонечка, не узнать!
– Признайся: открыла для себя косметолога? Дашь телефон? – выпытывали другие сотрудницы.
– Нет, девочки! – хвасталась Тоня, довольная, как наевшаяся мяса кошка, – это всё любовь чего и вам я желаю! Именно она чудеса творит!
– Аааа… Второй медовый месяц с мужем. Молодцы.
Тоня в ответ привычно пожимала плечиком и загадочно улыбалась – она была не готова посвящать всех в свою тайну, боялась, что может дойти до ушей мужа. Свою психику Тоня берегла, потому объясняться с Василием не спешила. Лучшим выходом будет, действительно, уйти молча: по-английски, не прощаясь. Затаиться на время, а потом подать на развод. Ведь так можно сделать вроде бы? С этим вопросом Тоня решила разобраться потом. Главное сейчас – быстрее продать комнату и уехать к любимому! На всякий случай Тоня даже Лене не озвучивала область, где живёт её идеальный Гоша.
Лена не оставляла попыток вернуть разум в голову Тони что очень раздражало последнюю. Пребывая где-то в розовых облаках и сахарной вате, Тоне хотелось, чтобы за неё радовались, восхищались её смелостью и решимостью, чтобы поддержали её и заверили, что всё будет непременно хорошо. Как в сказке. Но Лена неустанно бубнила противоположное, портя Тоне и настроение, и аппетит, и в целом рабочий день.
– Вы виделись всего один раз! Это выглядит дико! На обман похоже, на шарлатанство! Он обведёт тебя вокруг пальца, Тоня! Ты же взрослая, неглупая женщина, что же ты творишь! И Василий – разве он заслужил подобного? А дочь заслужила? Ты подумала какая это травма для ребёнка? Я сомневаюсь, что после всего они примут тебя назад!
– Я возвращаться не собираюсь! – парировала Тоня. Её уже не на шутку раздражал этот упорный гундёж. – Если бы ты с ним сама пообщалась хотя бы часок, то прекратила бы так меня доставать. Я сожалею что вообще посвятила тебя, такую консерву, в наши чистые отношения.
– Чистые! – фыркала Лена. – Ну дело твоё.
Дружба их уже висела на волоске, но никто не мог остановится: Тоня продолжала ронять какие-то слова о скорой встрече с любовником, Лена всеми способами пыталась её отговорить. Настал день, когда Тоня высказала ей всё:
– Нет, ты всё-таки завидуешь мне! Не можешь допустить, что я могу быть счастливее тебя! Мечтаешь, что я поведусь на твои уговоры и разрушу свою жизнь! В таких ситуациях и проявляется истинная сущность подруг! Что? Покоя не даёт моя удача и привлекательность? В гробу я таких подруг видела!
С того дня Тоня сделала Лену своим главным врагом. Она стала тщательно скрывать от Лены подробности отношений с любовником. Начались шушуканья у Лены за спиной – Тоня нашла поддержку среди других сотрудниц. Лена ловила на себе косые взгляды, половина коллектива стала с ней подчёркнуто холодна. Очевидно, Тоня нашептала им какая Лена ехидна и змея, раз не хочет, чтобы та рвала с мужем-тираном, который гнобит её, избивает, с которым жизни нет никакой… О том, что муж у Тони, оказывается, деспот и тиран, а сама Лена подлая и лживая, Лена узнала потом – когда та же половина коллектива окрысилась на неё в открытую.
В день икс Тоня устроила целую продуманную схему по побегу из дома, главными злодеями в которой были Лена и Тонин муж. Лене на тот момент было уже откровенно плевать на её отчебучивания… Но Тоня думала иначе.
Тоня явилась на работу со стальным выражением на лице и принялась за свои обязанности намного рьянее обыкновенного. Так она пыталась ослабить бдительность Лены. Коллеги подыгрывали ей, тоже изображая бурную деятельность. Иногда Лена замечала странные заговорщицкие взгляды, которыми Тоня с ними обменивалась. В одиннадцать часов начальница вызвала Лену к себе в кабинет и сказала, что нужно отвезти бумаги в филиал, расположенный в другом, маленьком городе.
– А почему не курьер? – не поняла Лена.
– Он заболел.
– Вызовите другого.
Начальница поправила очки и ответила, едва сдерживая гнев:
– Елена Алексеевна, это очень важные документы и я хочу, чтобы их отвезли лично вы. Точка. После на работу можете не приходить, жду вас уже завтра.
Лене, в общем-то, такое путешествие было только на руку. Покатается в автобусе по области, она любила кататься. Тем более обстановка в офисе из-за козней Тони была так себе. О том, что в этот день от неё хотели избавиться умышленно, Лена даже не догадывалась.
С утра Тоня на работе не появилась. К обеду Лену начали одолевать смутные сомнения. Она спросила у самой нейтральной из сотрудниц:
– А что с Тоней Голубевой? Заболела?
Женщина странно сжалась и ответила, не глядя Лене в глаза:
– Начальница сказала, что со всеми вопросами к ней, извини.
Лена так и сделала. Она уже всё поняла, но… Начальница прояснила ей ситуацию с видом человека, который совершил благородный поступок и гордится этим:
– Антонина у нас больше не работает, вчера был её последний рабочий день. Мы, женщины, должны помогать друг другу, понимаете о чём я? Вас муж когда-нибудь бил, унижал? Бедная Антонина, я и предположить не могла… Теперь у неё всё позади, она уже воссоединилась со своим счастьем. А вы держите язык за зубами! Это я о вас и её муже. Как не стыдно…
– Значит, она уехала… Понятно, – сказала Лена и вернулась к двери.
– И ещё, Елена Алексеевна… – остановила её начальница, строго, как учительница, взирая на неё из-за толстых стёкол очков. – Я конечно знаю насколько коварной может быть женская дружба, но всё равно каждый раз удивляюсь. Не ожидала от вас. Вы свободны.
Оказалось следующее: как только Лена уехала в качестве курьера в другой город, Тоня сразу же поскакала домой за чемоданами, а оттуда стремглав помчалась на вокзал…
Отношения с коллективом, вставшим на сторону обиженной мужем-тираном Тони, Лене не удавалось наладить долго. Иногда ей припоминали эту историю, чтобы не забывалось. С Василием Лена общалась лишь раз, по телефону, когда он звонил ей узнать куда пропала жена. Лена соврала ему, что не знает: уволилась молча с работы в один день и поминай как звали.
– Может у неё был кто-то? Вы же подруги.
– Да мы в ссоре уже как пару месяцев… Обычные женские обиды. Извини, я правда ничем не могу помочь.
Поиски жены очень быстро свернулись, скорее всего, Тоня сама позвонила ему и всё объяснила.
Прошёл почти год…
Однажды вечером, когда Лена готовила ужин, ей позвонили. Лена с удивлением увидела, что на экране высветился номер Тони.
– Привет.
– Привет.
– Как дела? Почему так долго не звонила? – спросила Лена так, словно они и не ссорились. – Как в воду канула, никто о тебе ничего не знает…
– Да просто хвастать было особо нечем, – призналась Тоня. Голос её звучал подавленно, с нотками раскаяния.
Художник Гавриленок Ю.П.
– Что так? С Гошей не ужились в большом коттедже? Не хватило комнат?
– Ах, коттедж… – хмыкнула с иронией Тоня, – там дом обыкновенный и тот не его, а мамин. Мы с ней не ужились, пришлось квартиру снимать.
– Жаль… Ну а с бизнесом нормально хоть?
– Его мать кур и перепёлок на яйца и мясо выращивает, продаёт сама на местном рынке – вот и весь бизнес. А у Гоши с работами вечная беда.
Почему-то Лена не удивилась.
– Ну может оно и хорошо, хоть не пришлось тебе деньги свои вкладывать в “бизнес”. Сохранила. – утешила её Лена.
– Да где там сохранила… Ты думаешь мы квартиру за бесплатно снимали? Вот и платила я… Плюс вложилась там немного, он пытался киоск арендовать с ерундой всякой – чехлами для телефонов, китайскими безделицами… Прогорели на третий месяц. Полгода глаза застилало мне чувство любви, не замечала даже что делаю. А теперь спроси меня о машине.
– О какой машине? – не поняла Лена. Тоня тяжко выдохнула.
– Ну о той крутой тачке, которую обещал подарить мне Гоша.
– Ах, да… И что с ней?
– Я тебе так скажу: это оказалась настолько колымага разбитая, что её только и оставалось что подарить. А вторая машина, опять же, мамина. Тоже корыто.
– Ну хоть жива-здорова ты, Тоня, я опасалась и худшего, – сказала Лена с сочувствием, переворачивая на сковородке румяную курицу.
Возникла непродолжительная пауза. Тоня продышалась и перешла к главному вопросу:
– Вася не хочет со мной общаться. Игнорирует полностью. И дочь тоже. Я пытаюсь связаться с ними последние два месяца – всё впустую.
– Ну…
Лене хотелось сказать: “А что же ты ожидала?”. Но пожалела подругу.
– Ты не знаешь как они там?
– Мы почти не видимся, но вроде бы нормально. Живут. Дочка твоя, настолько я знаю, поступила в художественную школу.
– Вот как? – обрадовалась Тоня. – Это хорошо, она долго готовилась. А Вася?
– Работает там же.
– Знаешь, я тебя попросить хотела… Не в службу, а в дружбу. Можешь поговорить с ним, узнать, есть ли у меня реальный шанс вернуться?
Лена глаза округлила. Она отключила сковородку, накрыла крышкой и села на табурет. Застучала ногтями по столу.
– Нет, не могу. Я пыталась отговорить тебя, пока ещё не поздно. Ты меня не слушала, даже злодея из меня сделала в глазах коллектива. А теперь извини, но разбирайся со своей жизнью сама, не маленькая. Я с тех пор зареклась лезть с советами в чужую жизнь.
Миролюбивый и виноватый тон вмиг исчез из голоса Тони. Она злобно процедила сквозь зубы:
– Я так и знала, что ты стерва, а не подруга! Видишь как я была права!