Тяжёлые шторы в гостиной едва пропускали дневной свет, создавая гнетущую атмосферу в старом доме. Анна сидела за массивным столом, механически вращая в руках расписную чашку с остывшим чаем. Аромат лаванды, исходящий от цветов на подоконнике, который обычно успокаивал, сегодня казался удушающим.
“Через две недели состоится твоя свадьба с Александром”, – отец произнёс эти слова так буднично, словно объявлял прогноз погоды. “Его отец – уважаемый человек в городе, это отличная партия”.
Анна почувствовала, как чашка в её руках начала дрожать. “Но папа, я даже не знаю его! Я не хочу…” – её голос прервался, когда отец с грохотом ударил ладонью по столу.
“Достаточно! Я не спрашиваю твоего мнения. Всё уже решено”. Его глаза, холодные и неумолимые, он не терпел возражений. Мать стояла в углу комнаты, её взгляд был полон сочувствия, но губы оставались плотно сжатыми. Старые напольные часы пробили полдень, каждый удар отдавался в висках Анны как приговор.
Поднявшись к себе, Анна почувствовала, как невидимые цепи сжимают её запястья. В свои двадцать один год она всегда была “хорошей девочкой” – училась на отлично, помогала по дому, никогда не перечила родителям. Но сейчас что-то внутри неё начинало бунтовать, как весенний ручей, пробивающий лёд.
В комнате сестры было светлее – узкие окна пропускали лучи солнца, создавая причудливую игру теней на стенах. Мария сидела на кровати, обхватив колени руками, её семнадцатилетнее лицо выражало тревогу.
“Это несправедливо, Аня”, – прошептала она, когда сестра рассказала о предстоящей свадьбе. “Но что мы можем сделать? Ты же знаешь отца…”
“Я не позволю им распоряжаться моей жизнью”, – ответила Анна, удивляясь твёрдости в собственном голосе. “Должен быть выход”.
Мария испуганно посмотрела на сестру: “Только не делай глупостей, прошу тебя”.
Вечером состоялся “семейный” ужин – первая встреча с женихом. Александр оказался высоким мужчиной с властной осанкой и холодным взглядом. Он говорил много, но не с Анной, а словно о ней, обсуждая с её отцом планы на будущее, будто она была предметом мебели.
“Надеюсь, ты понимаешь, какая честь тебе оказана”, – произнёс он, наконец обращаясь к Анне. “Я ожидаю, что ты будешь достойной женой”.
В этот момент Анна почувствовала, как что-то внутри неё окончательно надломилось. Глядя на самодовольную улыбку Александра, она поняла – это не брак, это клетка. И она не собиралась в ней оставаться.
Сидя в своей комнате после ужина, Анна смотрела в окно на тёмное небо. Страх всё ещё сковывал её сердце, но теперь к нему примешивалась решимость. Она не станет очередным трофеем в коллекции Александра. Даже если придётся заплатить высокую цену за свободу.
В отцовской библиотеке пахло старыми книгами и кожей. Анна склонилась над пожелтевшей картой города и его окрестностей, водя пальцем по извилистой линии лесной дороги. До ближайшего крупного города было около тридцати километров – пешком это заняло бы почти целый день, но другого выхода она не видела.
Тихий скрип двери заставил её вздрогнуть. “Что ты здесь делаешь?” – голос Марии дрожал от волнения.
“Ищу путь к свободе”, – ответила Анна, не отрывая взгляда от карты. “Через старый лес есть тропа, которой пользуются лесники. Она выведет меня к шоссе”.
“А как же я?” – в голосе Марии звучала обида. “Ты просто оставишь меня здесь?”
Анна наконец подняла глаза. Её младшая сестра стояла в дверном проёме, такая хрупкая и беззащитная. Сердце сжалось от мысли, что придётся оставить её в этом доме, где традиции душат любую искру свободы.
“Я вернусь за тобой”, – твёрдо сказала Анна. “Когда устроюсь на новом месте, обязательно найду способ помочь тебе. Обещаю”.
Следующие дни превратились в бесконечную череду приготовлений к свадьбе. Анна послушно ходила на примерки платья, кивала в ответ на бесконечные наставления матери, терпела прикосновения Александра, от которых её тошнило. Но внутри неё зрел план.
Вечером, за неделю до свадьбы, Александр застал её одну в саду. Его пальцы больно сжали её запястье. “Знаешь, что мне в тебе нравится больше всего?” – прошипел он, наклонившись к самому её уху. “Твой страх. Я вижу, как ты дрожишь, когда я рядом. Это… великолепно”.
“А знаете, что мне нравится в вас?” – неожиданно спокойно ответила Анна, глядя ему прямо в глаза. “Абсолютно ничего”.
Пощёчина обожгла щёку, но Анна даже не дрогнула. “Твоя жизнь теперь моя”, – процедил он сквозь зубы. “Привыкай”.
“Это вы так думаете”, – тихо ответила она, чувствуя, как последние сомнения испаряются.
В тот же вечер Анна отправилась в дальний угол сада, где когда-то её бабушка выращивала лекарственные травы. Среди душистых растений были и те, что могли не только лечить, но и калечить. Бабушка учила её распознавать их, предупреждая об опасности. Теперь эти знания могли пригодиться.
Собирая нужные травы в свете убывающей луны, Анна думала о том, как изменилась за эти дни. Страх никуда не делся, но теперь он смешался с холодной решимостью. Она больше не была той послушной девочкой, которая боялась отцовского гнева. Теперь она была женщиной, готовой сражаться за свою свободу.
Дни до свадьбы таяли как весенний снег. Анна методично готовилась к побегу, собирая небольшую сумку с самым необходимым. Документы, немного денег, которые она откладывала с подработок, тёплая одежда – всё это она спрятала в старом дупле за домом.
На репетиции свадьбы она была безупречна – улыбалась, кивала, повторяла нужные слова. Александр смотрел на неё как удав на кролика, не подозревая, что этот кролик давно научился кусаться.
“Ты такая красивая, когда послушная”, – шепнул он ей после репетиции. “Мы будем очень счастливы. Ты, я и наши дети”.
Анна улыбнулась, представляя его лицо, когда он поймёт, что никогда не получит над ней власти. Травяной отвар уже настаивался в её комнате, спрятанный среди флаконов с духами и кремами. Она не собиралась никого убивать – только преподать урок, который он запомнит навсегда.
В ночь перед свадьбой Анна долго не могла уснуть. Она лежала в своей девичьей постели, вслушиваясь в тишину старого дома. Где-то внизу тикали часы, отсчитывая последние часы её старой жизни. Завтра всё изменится. Завтра она станет свободной – или сгинет, пытаясь.
Утро свадебного дня выдалось пасмурным. Серое небо нависало над городом, словно разделяя тревогу Анны. В доме царила суета – служанки носились с платьями и цветами, мать командовала приготовлениями, отец важно принимал первых гостей.
Анна сидела перед зеркалом, пока визажистка колдовала над её лицом. В отражении она видела бледную девушку в белом платье, больше похожую на призрака, чем на счастливую невесту. Её руки, спрятанные в складках платья, сжимали маленький флакон.
“Ты само совершенство!” – восхищённо выдохнула мать, когда приготовления были закончены. “Александр будет в восторге”.
“Несомненно”, – ответила Анна, и что-то в её голосе заставило мать встревоженно замереть. Но было уже поздно что-то менять.
Церковный зал украсили белыми лилиями и розами. Их приторный аромат смешивался с запахом ладана, создавая удушливую атмосферу. Гости заполнили все скамьи – городская элита, коллеги отца, родственники Александра, их важные лица сливались для Анны в одно размытое пятно.
Александр стоял у алтаря – высокий, в дорогом костюме, с самодовольной улыбкой человека, получающего желаемый трофей. Когда Анна шла к нему под руку с отцом, его глаза блеснули удовлетворением.
Священник начал церемонию. Его голос эхом отражался от высоких сводов, произнося древние слова о любви и верности. Анна чувствовала, как время растягивается, словно густой мёд. Момент приближался.
“Теперь жених может произнести свои клятвы”, – объявил священник.
Александр повернулся к Анне, его лицо излучало триумф. Но прежде чем он успел открыть рот, она заговорила:
“Я тоже хочу кое-что сказать”. Её голос, неожиданно твёрдый и звонкий, разнёсся по залу. “Сегодня вы собрались, чтобы отпраздновать мой конец. Чтобы увидеть, как ещё одну живую душу засунут в клетку из золота”.
По залу пронёсся встревоженный шёпот. Лицо отца побагровело от гнева, мать прижала руку ко рту.
“Но я хочу напомнить всем здесь присутствующим – я живая. У меня есть сердце, разум и право выбирать свою судьбу”.
С этими словами она выхватила из складок платья флакон и плеснула его содержимое в бокал с вином, который держал Александр. “Это должен был быть твой свадебный подарок – медленно действующий яд из бабушкиного сада. Но знаешь что? Ты его не заслуживаешь. Как и меня”.
Бокал разбился о мраморный пол, осколки разлетелись во все стороны. В наступившем хаосе никто не заметил, как Анна скользнула к боковому выходу. Только Мария, сидевшая в первом ряду, улыбнулась сквозь слёзы.
Прохладный воздух ударил в лицо, когда Анна выбежала из церкви. Сбросив туфли, она побежала к старому дубу, где была спрятана её сумка. Позади раздавались крики и топот, но она уже знала – не догонят.
Лесная тропа встретила её прохладой и тишиной. Белое платье цеплялось за ветки, но Анна не обращала на это внимания. С каждым шагом она чувствовала, как спадают невидимые цепи, как расправляются плечи, как легче становится дышать.
К вечеру она добралась до города. Сняла маленькую комнату в недорогой гостинице на окраине. Стоя у окна, она смотрела на закатное солнце, окрашивающее небо в цвета свободы.
На столе лежало письмо, которое она написала Марии: “Я обещала вернуться за тобой, и я вернусь. Но сначала я должна научиться быть свободной. Должна построить жизнь, в которой не будет места страху и чужой воле. И когда я вернусь, мы вместе разрушим все клетки, которые они для нас построили”.
Анна улыбнулась, глядя на своё отражение в оконном стекле. В нём она увидела уже не испуганную девочку, а женщину, готовую начать новую жизнь. Впереди была неизвестность, но это была её неизвестность, её выбор, её свобода.